Константин Оберучев - В дни революции

Большевики выкинули слишком заманчивые на первый взгляд для самых широких масс лозунги.

Один клич: "мир" может увлечь за собой толпы.

Затем немедленное уничтожение частной собственности на землю. Это ли не приемлемый лозунг?

Несколько более туманный, но всё же кажущийся заманчивым -- контроль рабочих над производством, тоже должен привлечь сердца рабочих.

Все наиболее влиятельные группы населения, -- солдаты, крестьяне, рабочие, -- получили заманчивые обещания. Конечно, это лишь словесные обещания, фальшивые векселя, по которым делатели "революции" платить никогда не собирались, ибо они не в состоянии этого выполнить. И если бы их оставили в покое, то в течение двух недель они изжили бы себя. и тот самый народ, те самые массы, которые по утверждению большевиков пошли за ними, растерзали бы их на куски, ибо широкие обещания обязывают.

И на первый взгляд кажется, что не следовало бы вступать в борьбу с большевиками, а просто передать им власть, которая поведёт их самих к самоубийству. Тогда как теперь им дали в руки козырь, возможность оправдания перед судом истории за тот обман, который они позволили себе для временного захвата власти. Они могут говорить теперь, что им не дали возможности "спасти Россию" и "осчастливить мир".

Но это только на первый взгляд...

Если теперь выступление против большевиков повело к обильным кровавым жертвам, то более позднее стоило бы дороже, так как шире и шире разливался бы пожар анархических выступлений, и справиться с ним можно было бы большим пролитием крови своего же народа в междоусобной борьбе.

Пусть телеграфные сообщения уведомляют нас о победе большевиков чуть ли повсюду, тем не менее мы не можем терять уверенности, что эта безнадёжная авантюра не может кончиться торжеством и должна потерпеть неудачу.

Несколько затянувшийся процесс ликвидации мятежа может только повести к тому, что палка перегнётся в другую сторону, ударит "одним концом по барину, другим по мужику" и надолго отодвинет завоевания великой русской революции.

Этого ли хотели большевики?

Если искренние большевики этого не желали, то многие их сотрудники, ставшие большевиками после первого марта, сбросив с себя полицейские и жандармские мундиры и гороховые пальто охранных филёров, несомненно стремились именно к этому.

Кроме вышеуказанных лозунгов, большевики своё выступление оправдывали и объясняли ещё лозунгом борьбы за Учредительное Собрание.

Они утверждали, что Временное Правительство саботировало Учредительное Собрание, а вот мол они стоят за скорейший созыв собрания.

Казалось бы лозунг хороший, и что действительно необходимо исстрадавшейся и истомившейся от неопределённости и неустойчивости современного положения России, так это именно скорейший созыв Учредительного Собрания.

И что же мы видим?

Выработали закон о выборах в Учредительное Собрание. Приняли его и опубликовали. Создали сложный механизм выборов. Не забыли, кажется, никого. Внесли необходимые изменения по требованиям и заявлениям тех или иных обиженных или обойдённых групп. Назначены сроки представления списков, намечены сроки самих выборов и уже фиксировано время созыва Учредительного Собрания -- конец ноября, как вдруг -- захват власти, кровавая междоусобная война и, конечно, срыв Учредительного Собрания.

И в самом деле, разве возможно производить выборы в такое время, какое переживает теперь страна. При кровопролитных стычках, отсутствии гарантий личности, свободы собраний, слова, печати. Само собою разумеется, невозможно, и собрание сорвано и сорвано именно теми, кто и восстание-то поднимал именно в пользу скорейшего созыва его.

Что-то непостижимое, просто безумное чувствуется в этой авантюре, именуемой по недоразумению новой российской революцией.

Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, инициативе которого принадлежит настоящая попытка переворота и захвата власти, сумел повести дело так, что захват этот произвёл, не дождавшись даже открытия Съезда Советов, созванного тоже по его почину.

Пусть он действовал здесь вопреки ясно и определённо выраженной воле представителей всех советов в лице Центральных Исполнительных Комитетов Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов, которые определённо высказались против созыва этого съезда. Пусть целый ряд фронтовых и даже тыловых организаций и гарнизонов ясно и определённо заявили, что созыв съезда именно в настоящее время, почти накануне созыва Учредительного Собрания, производить несвоевременно. Пусть громко вся социалистическая печать в один голос говорила о ненужности этого съезда. Нужды нет, всё-таки съезд был созван, и часть делегатов уже съехалась.

Казалось, следовало с решением этого вопроса о захвате власти для передачи её съезду Советов, который ещё не успел высказаться, считает ли он своевременным и полезным для интересов революции и демократии делать этот переворот и опасный опыт теперь, именно теперь, за четыре недели до Учредительного Собрания, этого единственного и законного хозяина земли русской.

Ещё один лозунг.

Большевики пустили в оборот слух, что Временное коалиционное Правительство намерено сдать немцам Петроград, а что они, большевики, не хотят допустить этой сдачи, хотят защищать Петроград от вражеского нашествия.

Это, конечно, манёвр, на который могли попасться лишь немногие наивные люди; но он был применён, и легенда о предполагаемой сдаче Петрограда и обороне её большевиками сыграла свою роль.

Таковы лозунги, под которыми выступили большевики.

Я позволю себе закончить настоящие воспоминания теми мыслями, которые я спешно набросал после получения первых известий о перевороте и отрывочных шагах нового "правительства".

Вот они.

Когда я разбираюсь в сложной гамме чувств, охвативших меня при получении известий о том, что произошло там, далеко, самое сильное чувство, которое я испытываю, -- это чувство стыда.

Мне стыдно, что моя родина допустила себя до такого позора, чтобы стать отданной под власть кучке безответственных авантюристов. Мне стыдно, что они могут стоять у власти и как бы диктовать свою волю не только малосознательной России и её народным массам, но пытаться диктовать её всему миру.

И когда я прочитал об опубликовании секретных договоров между Россией и державами согласия, мне стало стыдно за этот акт предательства, хотя сам я далеко не сторонник тайных договоров, хотя бы и дипломатических. Если бы делатели современной "революции" одновременно с опубликованием этих актов опубликовали подобные же акты центральных держав, тайные договоры, заключённые между Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией, тогда нельзя было ничего возразить против этого. Но, ведь, германских договоров им не получить! Они могут, поэтому, опубликовать только акты России и её союзников и сделать всё, чтобы скомпрометировать только одну сторону, оставляя другую в лучезарном свете чистоты. Это уже есть акт предательства, и мне стыдно, что во главе моей родины стали лица, способные на это.