Иван Галицкий - Дорогу открывали саперы

Когда Шурыгин закончил информацию, я подумал, что глубина Ак-Монайских позиций в полосе армий мала, их легко может прорвать враг. В этой обстановке необходимо оборудовать тыловой армейский рубеж. По этому вопросу следует поговорить с командармом генерал-лейтенантом В. Н. Львовым. Когда мы зашли к нему, я изложил свои соображения.

— Мы уже думали над вопросом о создании армейского оборонительного рубежа, — сказал Львов. — Однако руки пока не доходят. Давайте посмотрим на карту, я уже давно наметил его. Линия этого рубежа должна пойти через следующие пункты: Рыбный промысел, 2 км северо-западнее Насыр, высота 11,3, 3 км западнее Киета, гора Кайман. Далее к Феодосийскому заливу пойдут рубежи соседа.

Я согласился с тем, что рубеж намечен удачно.

Выйдя от командарма, я решил поехать в одну из дивизий, чтобы посмотреть на ее оборонительные позиции. Шурыгин порекомендовал посетить 390-ю стрелковую дивизию.

Втроем мы отправились к линии фронта. Через час были уже на месте, в Семисотке, на КП командира дивизии. Здесь было тихо. С командного пункта вместе с комдивом двинулись на передовую. Шли по глубокому оврагу вплоть до позиций стрелкового взвода. Временами раздавались короткие автоматные очереди, позади с грохотом взорвались одна за другой две мины. Потом все смолкло. Соблюдая меры маскировки, подошли к стрелковой ячейке. В ней сидели два красноармейца. Их винтовки лежали на бруствере стволами к противнику.

— Что же это вы так тесно разместились? — спросил я бойцов. [71]

— Это ко мне пришел в гости сосед. Его окопчик вот тут рядом. Одному скучновато, а вдвоем веселей: поговорим, покурим, пока светло, да и теплее.

— А где же вы отдыхаете?

— Тут же, а часть взвода отдыхает в землянке.

— Вы давно сидите в этих окопчиках?

— Да уж порядочно.

— Чего же не соединили их? Ведь вместе, всем отделением, лучше держать оборону.

— Само собой, товарищ генерал. Но нет приказа, а без него как же?

— Думаю, что дадут приказ, непременно дадут.

Отсюда мы направились по овражку к дзоту. Шли то пригнувшись, то во весь рост. У дзота нас встретил сержант и представился. Он предупредил, что вперед выходить нельзя: могут обстрелять.

Зашли внутрь дзота. Здесь все было как полагается: посередине на деревянном столе стоял пулемет со вставленной лентой, ствол направлен в амбразуру. Вдоль стенок установлены скамеечки, на которых сидели бойцы.

— Вроде неплохо устроились, — сказал Смирнов-Несвицкий, оглядывая огневую точку.

— По сравнению со стрелками у нас рай, — ответил сержант. — Мы защищены от ружейно-пулеметного и минометного огня. У нас тепло: ни снег, ни дождь нипочем. Вот только фашистские снайперы за нами охотятся. Неделю тому назад одного пулеметчика через амбразуру убили, попали в голову.

— А вы замаскируйте голову, — посоветовал я. — Соберите сухой травы и с внешней стороны прикройте. Только реденько, чтобы самим был виден сектор обстрела. Но снайпер амбразуру уже не разглядит.

Обратно мы шли веселее: дорога знакомая. На землю спускались сумерки. Однако в Семисотку прибыли засветло. Отсюда поехали в Ленино, на КП фронта.

На следующий день со Смирновым-Несвицким мы были у начальника инженерных войск 44-й армии полковника Н. В. Смолянинова в местечке Кашая. Это небольшой, частично разрушенный поселок. Землянка полковника Смолянинова по своему устройству ничем не отличалась от той, в которой мы были у Шурыгина. Конечно, из землянки трудно сделать дворец, но оборудовать ее более уютно можно. Ведь в период затишья большая часть времени личного состава проходит в землянке, кроме службы наблюдения и охранения. Но здесь не думали об этом. Свыклись, что ли? [72]

С инженерным оборудованием позиций, занимаемых войсками 44-й армии, было не лучше, чем в 51-й армии. И что особенно тревожно, как информировал Смолянинов, командиры частей и подразделений считают, что не надо окапываться, поскольку скоро предстоит идти в наступление.

С генералом Черняком я не встречался раньше, но знал, что во время советско-финляндской войны он командовал стрелковой дивизией на Карельском перешейке. За успешные действия по прорыву линии Маннергейма был удостоен звания Героя Советского Союза. Теперь он командарм. Я высказал ему наши соображения по инженерному оборудованию обороны. Однако он сначала не согласился с ними.

— Делать это незачем. Мы готовимся в ближайшее время наступать.

Черняк молчал. Молчали и другие. Тишину нарушил Смирнов-Несвицкий.

— Товарищ генерал, каково ваше мнение относительно строительства армейского оборонительного рубежа? — спросил он.

— Судя по тому, как задан вопрос, — сказал Черняк, — очевидно, фронт считает, что такой рубеж необходим.

— Мы только что были у генерала Львова. Он наметил передний край своего армейского оборонительного рубежа от Азовского моря до горы Кайман.

Черняк посмотрел на карту.

— Положение переднего края армейского рубежа вполне приемлемо. На участке нашей армии он, видимо, может пройти прямо на юг и примкнуть к Феодосийскому заливу у Сейтджеута. Но меня интересует вопрос: а кто этот рубеж будет строить? Своих сил у нас нет.

— Поможем силами фронта, кое-что возьмем и у вас, — ответил Смирнов-Несвицкий.

— Поживем — увидим, — ответил Черняк.

Из 44-й армии мы поехали в Керчь. К вечеру были на месте. Я отправился на отведенную мне квартиру. Хотелось, оставшись одному, поразмыслить над результатами поездки. Картина вырисовывалась далеко не отрадная. Оборона войск имела существенные недостатки. Отсутствовало пока эшелонирование в глубину. Армейский тыловой рубеж еще и не думали строить. Ак-Монайские позиции представляли собой разрушенную на 30 процентов тонкую линию из противотанкового рва и проволочных заграждений с небольшим количеством дзотов. Передний край противотанковыми и противопехотными минами не прикрыт. [73]

Волновало состояние стрелковых позиций. Бойцы сидят в одиночных окопчиках, причем уже почти 20 дней. А в окопчиках ой как нелегко обороняться и переносить тяготы войны! Необходимо решительно улучшить инженерное оборудование позиций, быт солдат.

Пользуясь затишьем, следует создать положенную глубину обороны Ак-Монайских позиций, приняв за основу утвержденный ГВИУ батальонный район обороны. Разрозненные окопчики объединить или заново отрыть на взвод или как минимум отделение. Отрыть ходы сообщения до ближайших укрытий. Сделать по одной землянке на взвод, улучшив их перекрытие. Это значительно поднимет моральный дух личного состава.

Без промедления нужно минировать передний край обороны и в глубине по отдельным направлениям, чтобы создать сильные препятствия для вражеских танков. Тщательно продумать организацию системы противотанкового и противопехотного огня. Создать тыловой армейский оборонительный рубеж, а также фронтовой рубеж по Турецкому валу и Керченскому обводу. К работе в тылу по возможности привлечь местное население.