Виктор Митрошенков - Земля под небом

После совещания Королёв подошел к Гагарину.

— Собираюсь в отпуск, Юрий Алексеевич, чертовски устал. Хочу немножко пожить без телефонов, совещаний, разносов.

— Экзюпери, Сергей Павлович, по этому поводу сказал бы: мечта людей. А я скучаю без совещаний и телефонов. Сегодня с огромным наслаждением слушал вас. Этот день для меня — не пропавший.

Сергей Павлович улыбнулся уголками губ и пригрозил пальцем: не льсти.

— Хочу с вами посоветоваться, Юрий Алексеевич, и поговорить о вашем будущем, но не сегодня, устал.

Королёв извинился, склонил голову. Лицо его было землисто-серым, подбородок дряблым, глаза блеклыми.

— Хорошо, Сергей Павлович, — согласился Гагарин, — как вам будет удобно. Я готов приехать в любой день.

5 июня.Присутствовал на тренировках экипажей корабля «Восход», хронометрировал время.

Феоктистов собран, безупречно дисциплинирован.

Егоров значительно легче проходит все испытательные препоны тренировок, с веселой беспечностью подходит к некоторым обязательным нормам.

После тренировок Гагарин объявил о скором начале тренировочных полетов, о неизбежных парашютных прыжках.

6 июня.Во второй половине дня готовился к зачетам, писал конспекты.

Написал письмо родителям, в котором известил их, что в эти дни побывать в родном городе не удастся, приедет после сессии Верховного Совета. Он хорошо знал, как дома интересуются его здоровьем, самочувствием жены и детей, любыми новостями, имеющими отношение к его семье, и потому писал о всех событиях, случившихся в его доме.

7 июня.Ездил с детьми в лес. Устроившись на полянке, читал им рассказ Бианки «Как мышонок попал в мореплаватели».

— «Ребята пускали по реке кораблики. Брат вырезал их ножиком из толстых кусков сосновой коры. Сестренка прилаживала паруса из тряпочек», — медленно, давая уяснить каждое слово, читал Юрий Алексеевич.

— А что такое бианка? — перебив чтеца, спросила Лена.

— Бианки — это фамилия.

— А ты говорил, что Анка — это имя.

Юрий Алексеевич стал искать новый текст, прежний их не увлек.

— «Растения и животные, леса и горы, и моря, ветра, дожди, зори — весь мир вокруг нас говорит с нами всеми своими голосами. Но мы ему не внемлем». — Галя открыла рот и хотела что-то спросить, но Гагарин торопливо продолжал — «Только малые дети разговаривают с ним на своем языке, и непонятный лепет их сам звучит для нас как журчанье ручья, шелест леса, перекличка птиц…»

— Папа, значит, ты больше на охоту ходить не будешь и зверюшек мертвыми приносить не будешь? — спросила Галя со слезами на глазах.

— Не буду, — ответил Гагарин и предложил ехать домой.

11 июня.Гагарину сообщили о том, что Москва запрещает ему летать и он отстраняется от полетов на неопределенное время.

Огорченный запретом, уехал домой и читал пьесу Бориса Лавренева «Лермонтов».

12 июня.Присутствовал на приеме, устроенном в честь Вальтера Ульбрихта.

Николай Петрович рассказал, что утром он сопровождал Лотту Ульбрихт, навестившую Валентину Владимировну Терешкову в больнице. Валя чувствует себя хорошо, просила передать всем привет и благодарность за многочисленные подарки.

13 июня.В Академии наук СССР Юрий Гагарин ознакомился с новыми теориями о происхождении Вселенной, гипотезами о связи жизни на Земле с явлениями, происходящими в Галактике.

Встретился с Н. П. Каманиным и обсуждал текущие вопросы. Николай Петрович спросил:

— Как будем использовать оставшихся космонавтов?

— На полную катушку, — тотчас ответил Гагарин. — Они должны летать, летать и летать. Инструкторская роль — непомерная роскошь для Центра. И я хочу летать, это моя профессия, это моя судьба.

Каманин информировал Гагарина о некоторых новых взглядах Академии наук СССР на подбор космонавтов.

15 июня.Тренировался.

Присутствовал на зачетах у слушателей-космонавтов.

Выехал на заседание межведомственной комиссии по изготовлению тренажеров. В огромном зале, залитом солнцем, конструкторы демонстрировали свое творение. Машина, начиненная современнейшими приборами, легко подчинялась воле человека.

— Превосходно, — похвалил Юрий Алексеевич инженера, демонстрировавшего оригинальное изобретение. — Вы готовый космонавт, вам надо слетать в космос.

— Ну что вы, Юрий Алексеевич, — стеснительно ответил инженер. — Мы учим машины, а сами не успеваем осуществить мечту своих машин.

Вечером готовился к зачету.

16 июня.Сдавал последний зачет летней сессии.

Преподаватели остались довольны, после экзаменов все сфотографировались, пожелали друг другу хорошего отдыха.

Во второй половине дня встречал приехавшего в Звездный городок Николая Петровича Каманина. Он рассказал Гагарину о совещании в Академии наук СССР, о выступлении С. П. Королёва, о позиции других ученых.

Каманин сообщил о том, что ученые, конструкторы изъявили желание посмотреть Звездный городок, ознакомиться с учебно-тренировочной базой.

Вечером разбирал почту.

13 июля.Участвовал в работе четвертой сессии Верховного Совета СССР шестого созыва.

Сессия рассматривала вопросы повышения благосостояния советского народа.

14 июля.Встретился с земляками-смолянами, депутатами Верховного Совета СССР, пригласил их в Звездный, познакомил с товарищами, рассказал о тренировках.

17 июля.Гагарин вылетал на отдых в Крым. Уложив необходимые вещи, Юрий Алексеевич просмотрел почту, полистал газеты, журналы.

В одной из газет сообщалось об истории американской космонавтики, в статье приводились выдержки из книг, вышедших за рубежом. В книге «Ракеты и полеты в космос» приводились данные о том, что американцы вывезли из Германии 523 гитлеровских ученых, в том числе 125 в области ракетостроения, 1500 тонн секретных научных документов, 300 вагонов, груженных оборудованием и деталями ракет ФАУ-2.

7 августа.Направил поздравительную телеграмму Главному маршалу авиации Александру Евгеньевичу Голованову в связи с его 60-летием.

Пришла телеграмма от Каманина с просьбой прервать отпуск и срочно вернуться в Москву.

Заказал билеты на самолет, позвонил в пионерский лагерь «Восход-1» и договорился о встрече с ребятами.

Поэт Владимир Туркин просил Гагарина приехать в Коктебель и побеседовать с писателями.

Во второй половине дня отправился в Коктебель. Поэты читали Гагарину стихи, слушали его рассказы о многочисленных заграничных поездках, задавали вопросы. Писатели говорили о своих творческих планах, о желании написать о Юрии Алексеевиче и его товарищах, сетовали на то, что мало печатается книг о космосе.

Драматург Анатолий Варфоломеев рассказал Юрию Алексеевичу о своей работе над пьесой о космонавтах.