Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Как последний штрих сообщу, что сразу после окончания V съезда – в Лондоне же – с 21 по 25 мая (3–7 июня) прошёл Второй съезд Социал-демократии Латышского края. 26 делегатов представляли на нём 13 тысяч организованных членов партии. Ленин был приглашён на съезд персонально, выступил с докладом и предложил принять написанную им резолюцию «О задачах пролетариата в современный момент буржуазно-демократической революции», что делегатами и было сделано.

Факт вполне примечательный.

А в первые дни лета 1907 года Ленин возвратился в Финляндию – опять в Куоккалу.

Тогдашние усталость и внутренняя измотанность Ленина видны уже из того, что свободное от заседаний съезда время он проводил в Британском музее – времяпрепровождение для него, вообще-то, несвойственное, и даже бывал в лондонских театрах. Отвлечься и хотелось, да и надо было – впереди маячила неясность и политическая, и личная…

В политическом отношении было неясно – как долго будет продолжаться в России режим непрочного равновесия между реакцией и либерализмом?

В личном отношении было неясно – удастся ли Ленину и Крупской вернуться в Россию, или придётся вновь отправляться в эмиграцию?

Уже сейчас кое-кто из товарищей по партии от дела отходил, а вскоре начнётся настоящий «отлив» всех нестойких, и разовьются очень нехорошие процессы, самым опасным из которых окажется ликвидаторство, но для Ленина вопрос был решён давно: его удел – борьба…

Вопрос был в одном – где будет продолжаться эта борьба, и в какой точно форме?

3 июня 1907 года кое-что определилось – царь распустил слишком левую II Думу. Фактически, это был спровоцированный охранкой разгон Думы, и стали говорить о «третьеиюньском перевороте».

События развивались так…

1 июня Столыпин заявил, что социал-демократическая фракция Думы связана с военной организацией, готовит вооружённое восстание с целью установления в России республики, и что 16 депутатов подлежат аресту. Дума образовала комиссию для проверки заявления премьера, но уже в ночь на 3 июня была арестована почти вся фракция, а днём 3 июня обнародован царский манифест о роспуске Думы.

Суд над фракцией начался 22 ноября (5 декабря) 1907 года, проходил в сопровождении массовых забастовок протеста и закончился 1(14) декабря жестоким приговором. Из 37 привлечённых к суду депутатов 17 было лишено всех прав состояния и сослано на каторжные работы на 4–5 лет с последующим поселением в Сибири, 10 – лишено всех прав состояния и сослано в Сибирь, 10 оправдано [468].

Руководитель социал-демократической фракции Думы Ираклий Церетели, несмотря на отсутствие боевитости, тоже был привлечён к суду и осуждён на каторгу.

В докладе Международному социалистическому бюро, представленном Лениным в 1911 году (см. ПСС. Т. 20, с. 381–386), он сослался на выступление уже в III Думе кадетского депутата, адвоката Н. В. Тесленко, после Октябрьской революции белоэмигранта.

Даже кадет в заседании от 17 октября 1911 года признал, что комиссия при II Государственной думе, разбиравшая обвинение, «пришла к единодушному убеждению, что дело идёт не о заговоре, учинённом социал-демократами против государства, а о заговоре, учинённом петербургским охранным отделением против второй Государственной думы»…

После переворота 3 июня избирательный закон был изменён в пользу представительства крупных собственников – помещиков и капиталистов. В землевладельческой курии один выборщик избирался от 230 человек, в городской курии 1 разряда – от 1 тысячи, в городской курии 2 разряда – от 15 тысяч, в крестьянской курии – от 60 тысяч, в рабочей курии – от 125 тысяч [469].

Иными словами, царь давал одному помещику права почти 500 рабочих. В результате помещики и буржуазия получили возможность избрать 65 % всех выборщиков, крестьяне – 22 % (раньше – 42 %), рабочие – 2 % (раньше – 4 %). Лишалось избирательных прав коренное население Азиатской России, вдвое сокращалось представительство населения Польши и Кавказа…

Наступала крутая «столыпинская» реакция.

Эта линия царизма хорошо иллюстрировала невозможность договориться с ним «по хорошему», без оружия. Только мощный нажим масс вынудил царя «объявить свободу» 17 октября 1905 года. Как только нажим ослабел настолько, что можно было поворачивать вспять, царизм тут же повернул вспять!

18 июня 1907 года Особый отдел Санкт-Петербургского губернаторского жандармского отделения предложил начальнику Санкт-Петербургского Охранного отделения «возбудить вопрос о выдаче» Ленина из Финляндии [470].

Великое княжество Финляндское в составе Российской империи имело особый, исключительный, статус, но выслать Ленина могли запросто, к тому же Куоккала – это почти пригород Питера.

Пришлось Владимиру и Надежде Ульяновым переезжать – и для конспирации и для, наконец-то, отдыха – вглубь Финляндии, в район маяка Стирсудден, на дачу Н. М. Книповича (1862–1939). Видный учёный-зоолог, близкий к большевизму, Книпович в 1911–1930 годах занимал должность профессора кафедры зоологии и общей биологии женского Петербургского (1-го Ленинградского) медицинского института.

Ныне Стирсудден – это посёлок Озёрки Выборгского района Ленинградской области, а тогда людей в тех местах было мало, и условия для восстановления сил – да ещё летом! были отличными.

27 июня 1907 года Ленин писал матери:

«Дорогая мамочка! Давно не писал тебе ничего. Анюта рассказала верно, про наш план устройства на отдых. Я вернулся страшно усталым. Теперь отдохнул вполне. Здесь отдых чудесный, купанье, прогулки, безлюдье, безделье. Безлюдье и безделье для меня лучше всего. Ещё надеюсь пробыть недели две, а потом вернуться за работу…» [471]

Обращу внимание читателя на слова: «Безлюдье и безделье для меня лучше всего».

Как это понимать?

А, пожалуй, вот как…

Как всякий великий социальный ум, Ленин не мог не быть и великим философом. А для философского ума отвлечение от внешнего мира и некое внешнее «безделье» – при напряжённой работе мысли, это наиболее плодотворное и желательное состояние. Для философа прогулки с погружением в тишину и природу – лучший «рабочий кабинет»! Недаром одна из наиболее известных философских школ античности – школа Аристотеля, известна как «перипатетики» (от греч. peripatetikos – «прогуливающийся»), потому что Аристотель вёл занятия с учениками во время прогулок.

Ленин всю свою жизнь – за исключением, разве что, времени отсидки в тюрьме и сибирской ссылки, прожил, что называется, «на людях». И даже в ссылке от людской суеты полностью уходить не удавалось – уже в советское время Ленин вспоминал, как ему приходилось консультировать по юридическим вопросам местных крестьян, прослышавших о том, что ссыльный «политический» – «аблокат»…