Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

К тому времени партия большевиков уже выработала структуру и методы нелегальной работы, получила первый боевой опыт и была готова идти дальше – к успешной революции. Это была уже не кучка – за Лениным стояли сотни опытных профессиональных конспираторов и организаторов, немалые тысячи партийных активистов, а во вполне реальной и достаточно близкой перспективе – сотни тысяч и миллионы организованных рабочих и даже – десятки миллионов трудового крестьянства!

С другой стороны, две части РСДРП – большевистская и меньшевистская, были тогда ещё достаточно взаимно проницаемы. Шли постоянные контакты, проводились общие обсуждения – особенно в легальных условиях заграницы. Поэтому меньшевики, фактически не имеющие к началу 10-х годов общей организационной структуры с большевиками, обладали, тем не менее, возможностью влиять на большевистскую часть РСДРП. И влияние это было, увы, только развращающим.

Один пример на этот счёт сейчас приведу.

Николай Александрович Рожков (1868–1927) не раз появлялся на страницах этой книги. В 1890 году он окончил историко-филологический факультет Московского университета и затем преподавал там. Вначале он был близок к «легальным» марксистам, но в 1905 году примкнул к большевикам, был членом Московского и Петербургского комитета партии, работал в редакциях большевистских газет «Борьба» и «Светоч», проявил себя талантливым агитатором и публицистом, участвовал в V съезде РСДРП, был избран от большевиков в ЦК.

Рожков был и плодовитым историком – за свою жизнь он написал свыше 350 книг, брошюр и статей по истории России и Западной Европы, социологии, философии, экономике, педагогике. Увы, Рожков не ограничивался в истории фактами, он теоретизировал , выдвигал собственные взгляды на социальное развитие, и, похоже, эти, никак объективно не обоснованные, претензии на идейное верховенство в конце концов Рожкова и подвели…

В 1907 году он входил в "компанийку" Ленина, в 1908 году был в России арестован и сослан на поселение в Сибирь как большевик. Весной 1911 года Ленин в докладе о положении в партии, подготовленном им для членов ЦК, анализировал возможность созыва за границей пленума ЦК (в России это из-за провалов вследствие провокации было невозможно) и писал, что "большевики могут свезти Мешковского (И. П. Гольденберга. – С.К .), Иннокентия (И. Ф. Дубровинского. – С.К .), Рожкова и Саммера" [496].

То есть ещё весной 1911 года Рожков был для Ленина фигурой борьбы за боевую партию.

Но уже 3 декабря 1911 года в № 32 большевистской легальной газеты "Звезда", издававшейся в Петербурге, Ленин за подписью "Вл. Ильин" публикует статью "Манифест либеральной рабочей партии", полностью посвящённую статье Рожкова, появившейся в легальном журнале меньшевиков-ликвидаторов "Наша Заря".

В самом начале статьи Ленин писал:

"Как ни тяжело марксистам терять в лице Н. Р-кова человека, послужившего рабочей партии в годы подъёма с преданностью и энергией, интересы дела должны стоять выше каких бы то ни было личных или фракционных отношений, каких бы то ни было "хороших" воспоминаний…" [497]

Такое начало показывает, как непросто – чисто по-человечески, было терять Ленину товарищей, ушедших на кривые пути амбиций и заблуждений… Ленинская статья – это деловой политический анализ, и с точки зрения полноты и убедительности анализа слова о том, что интересы дела должны стоять выше личных фракционных отношений и "хороших" воспоминаний, ничего к сути сказанного не прибавляли. Смысл их был полностью понятен лишь узкому кругу тех руководящих партийцев, которые были осведомлены о если не дружбе, то очень тёплых, товарищеских отношениях Ленина и Рожкова.

Но, вот же, Владимир Ильич не смог сдержать чувства и начал статью с горькой лично для него констатации…

И далее в статье Ленина эта личная нота местами прорывается, особенно к концу, где он предлагает Рожкову: "Снимите с себя профессорские очки, любезный…"

Эмоции Ленина вполне объяснимы – былой боевой товарищ тоже двинулся в ликвидаторы, предлагая вместо партии "открытое политическое рабочее общество" и уверяя при этом, что в такой завиральной идее "нет ни грана утопии"…

Ленин заметил по поводу такого уверения: "Приходится ответить автору перефразировкой известного изречения: большой ты утопист, но утопия у тебя маленькая…"

Вред, впрочем, от утопий Рожкова был немалый, и, начав с публикаций в органе меньшевиков-ликвидаторов, Рожков быстро стал одним из идеологов ликвидаторства… Дальнейшую его судьбу особо прямой тоже не назовёшь, но об этом – в своём месте.

Можно вспомнить и ещё одного бывшего партийного коллегу Ленина – Валентинова-Вольского, который тоже претендовал на роль "теоретика" и тоже кончил ликвидаторством в 10-е годы и невозвращением в СССР в начале 30-х годов. Однако и о Валентинове – позднее…

Всё же, отступников от большевизма и от Ленина среди ликвидаторов было не так уж много, здесь преобладали, так сказать, "природные", "кристально чистые" меньшевики, которые отошли от Ленина давно или были ему чужды всегда. Они – как Фёдор Дан, мнили себя истинными марксистами, но оказывались на поверку классовыми врагами трудящихся масс России.

Ленин же через препоны бывших товарищей по партии собирал вокруг себя тех, кто из всех неудач вышел лишь более убеждённым и более закалённым… Он вполне мог сказать о себе и о своих товарищах словами Редьярда Киплинга:

Но Ленин был не поэтом…. Он был политиком нового типа – политиком народа, и писал он прозой, но прозой отнюдь не серой:

"Большевикам приходится вести партию. Чтобы вести, надо знать путь… Мы научились во время революции "говорить по-французски", т. е. вносить в движение максимум толкающих вперёд лозунгов, поднимать энергию и размах непосредственной массовой борьбы. Мы должны теперь, во время застоя, реакции, распада, научиться "говорить по-немецки", т. е. действовать медленно (иначе нельзя, пока не будет нового подъёма), систематически, упорно, двигаясь шаг за шагом, завоёвывая вершок за вершком. Кому скучна эта работа… на этом повороте пути , тот всуе приемлет имя марксиста…