Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

– Да, дорогая Клара, ничего не поделаешь, мы оба старые. Для нас достаточно, что мы, по крайней мере в революции остаёмся молодыми и находимся в первых рядах. За новым искусством нам не угнаться, мы будем ковылять позади.

К различным «…измам» Ленин относился критически. Он исходил из того, что надо просто дать народу подлинное искусство, и говорил Цеткин:

– Важно не то, что даёт искусство нескольким тысячам общего количества населения, исчисляемого миллионами. Искусство принадлежит народу. Оно должно объединять чувство, мысль и волю масс, подымать их. Оно должно пробуждать в них художников и развивать их… Мы не только «снимали головы», как в этом обвиняют нас меньшевики всех стран и на вашей родине – Каутский, но мы также просвещали головы: мы много голов просветили [630]…

Даже в изложении Цеткин мысли Ленина о духовной стороне жизни нового общества оказываются самобытными и обнаруживают абсолютно и редкостно духовно здоровую натуру Ильича…

Сегодня договариваются до того, что большевики якобы поддерживали психоанализ, создавали фрейдистские общества, разрушали семью… Что ж, Троцкому действительно принадлежит работа «Вопросы быта», а Александра Коллонтай проповедовала «свободную любовь». Но это был не магистральный путь в новой возникающей жизни, а окольные стёжки-дорожки, по которым пытались идти и вести за собой других когда неумные дураки, когда – распущенные люди, а когда – и просто враги, которые уже поняли, что пуля – далеко не всегда самый убедительный и эффективный способ борьбы против нового строя жизни.

Ленину не суждено было самому пресечь «сексуально-ориентированные» перехлёсты, поощряемые, как правило, троцкистами, но отношение Ленина к институту семьи было вполне определённым, то есть – разумным. Ещё осенью 1916 года он в статье «Карикатура на марксизм», говоря о том, что «нельзя быть демократом и социалистом, не требуя полной свободы развода, ибо отсутствие этой свободы есть сверхпритеснение женщины», далее прибавлял: «Хотя вовсе нетрудно смекнуть, что признание свободы ухода от мужей не есть приглашение всем жёнам уходить!» [631]

В одном из ленинских писем Арманд – от 17 декабря 1917 года, есть любопытный постскриптум: « P. S. Что за человек жена Усиевича? Кажись, энергичная? Сделает ли он из неё большевичку или она из него ни то ни сё ?» [632]

Речь здесь о 26-летнем Григории Усиевиче – большевике с недолгой, но яркой судьбой. Он был одним из рядовых, «полевых», так сказать, «офицеров» партийной «армии» Ленина и заслуживает того, чтобы о нём знали и помнили.

Григорий Александрович Усиевич (1890–1919) родился в зажиточной семье купца на Черниговщине, жил в Тамбове, после окончания гимназии учился на юридическом факультете Петербургского университета, с 1908 года – член Петербургского комитета большевиков. Был арестован и после двух лет одиночного заключения сослан на вечное поселение в Канск Енисейской губернии, жил и на станции Тинской (откуда и его партийный псевдоним «Тинский»), сотрудничал в большевистском журнале «Просвещение»… В 1914 году из ссылки бежал в Петербург, а затем – за границу. Добравшись до Австро-Венгрии в первый день войны, был там арестован, угодил в концентрационный лагерь до 1916 года. Лишь после долгих хлопот австрийских социал-демократов Усиевича выпустили, и он уехал в Швейцарию к Ленину…

А жена Усиевича – Елена Кон (1893 г. – не ранее 1978 г.), это дочь видного деятеля международного рабочего движения Феликса Кона (1864–1941), впоследствии члена Исполкома Коминтерна, члена ВЦИК и ЦИК СССР… С 1915 года она входила в Бернскую секцию большевиков, после Октябрьской революции работала в подполье на Украине во времена ставленника немцев «гетмана» Скоропадского, затем – в Москве в ВЧК и ВСНХ, а позднее перешла на литературно-издательскую работу…

Как видим, Григорий Усиевич из Елены Кон большевичку-таки, сделал!

Григорий и Елена Усиевичи выехали весной 1917 года в Россию в той же группе, что и Ленин – в том самом «пломбированном» выгоне, и Николай Стариков, ныне аттестует список выехавших как чуть ли не «платёжную ведомость»… На судьбе Григория Усиевича – если мы проследим её после приезда Усиевича на родину, гнусность такой оценки выявляется особенно чётко.

Вернувшись в 1917 году в Россию, Григорий Усиевич был делегатом VI съезда РСДРП(б), входил в Московский военно-революционный комитет и оперативный штаб по подготовке вооружённого восстания, в Октябре 1917 года возглавлял красногвардейский отряд, захвативший Московскую телефонную станцию. Весной 1918 года Усиевича направляют в Сибирь, с мая 1918 года он – член Военно-революционного штаба в Омске, затем – председатель Военно-революционного штаба в Тюмени и военный комиссар Западно-Сибирского фронта против белочехов. После захвата белочехами Тюмени отступил с войсками на Камышлов и 9 августа 1919 года погиб в бою под селом Горки.

Крупный грузинский большевик Миха Цхакая (1865–1950), вспоминал, как весной 1916 года после реферата, прочитанного Лениным в Женеве, они долго бродили «по берегу реки (возможно, Цхакая имел в виду берег Женевского озера, а, возможно, и берег Роны. – С.К .)»… Цхакая писал свои воспоминания через много лет, но то, о чём он вспомнил, обычно врезается в память, так что я без сомнений в достоверности описываемого привожу запись Цхакая:

«С нами был ещё один молодой эмигрант товарищ Жорж. Была чудесная лунная ночь. Кругом тишина, покой. Ленин заговорил о близком и волнующем всех нас – о положении дел в России, о вызванных войной затруднениях в связи с Россией. Ильич сидел рядом со мной на скамье, товарищ Жорж стоял перед нами, облокотясь на перила набережной.

Я спросил Ильича:

– Дождёмся ли мы с вами, Ильич, очередной революции в России?

Мой вопрос, очевидно, прервал течение его мысли, и Ильич, слегка удивлённо взглянув на меня, не ответил на вопрос прямо, а в свою очередь спросил:

– Сколько вам лет, товарищ Миха?

– С лишним пятьдесят. А вам?

– Не так давно от вас, более сорока пяти, – и добавил: – Что ж, если мы не дождёмся революции, то вот он, – Ильич указал на товарища Жоржа, – во всяком случае дождётся. Мы своё всё же будем продолжать, а что не закончим мы, продолжат они, наша молодёжь…» [633]

Упомянутый Цхакая «товарищ Жорж» – это и есть Григорий Усиевич.

Ленин, совершив Октябрьскую революцию, умер в 1924 году. Цхакая, вместе с Лениным возвратившийся в Россию во всё том же пресловутом «пломбированном» вагоне, работал в Грузии, устанавливал там Советскую власть, занимал в СССР Сталина крупные посты и умер в 1950 году…

А Усиевич в 1919 году погиб.

Вот как бывает.

Возвращаясь же к ленинскому постскриптуму об Усиевичах в письме Арманд, скажу, что эти строки хорошо иллюстрируют взгляд Ленина на подлинно гармоничный союз мужчины и женщины – это должен быть союз не только единомышленников, но и союз активных борцов за жизнь!