Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Правда, лишь в том случае, если с чердака смотрит Ленин.

И, всё же, «командный пункт» это был не очень удобный – надо было вести переписку, налаживать курьерскую связь, и регулярное появление новых людей в небольшом посёлке было не очень надёжным, вызывало подозрения… Начались досужие расспросы – кто, да зачем, да почему?

Приходилось перебираться от населённых мест подальше – в шалаш за озером Разлив. В этих местах у Емельянова был покос, и Ленин устроился там под видом косца, живя в шалаше одно время с Зиновьевым.

С перемещением в шалаш «звёздный» уровень жилища Ленина ещё более повысился – если чердак сарая Емельянова можно было назвать отелем «сотни звёзд», то теперь он проживал в своего рода «отеле» «трёх тысяч звёзд», поскольку именно столько их можно насчитать на небе в безоблачную августовскую ночь…

Он по-прежнему много писал, но кроме отвлечения на текущие статьи и письма работал в Разливе над своим новым крупным трудом – книгой «Государство и революция»… Крупным не по объёму – объём как раз оказался невелик, а по социальному потенциалу.

Как читатель, очевидно, помнит, накануне ухода в подполье Ленин писал Каменеву: « Если меня укокошат, прошу издать мою тетрадку: „Марксизм о государстве“ (застряла в Стокгольме). Синяя обложка, переплетённая …» Теперь он попросил доставить ему в Разлив эту, убористо исписанную, тетрадь в 48 страниц, где были выписаны цитаты из Маркса, Энгельса, Каутского, Паннекука, Бернштейна, с собственными замечаниями, обобщениями и выводами, и продолжил работу, начатую ещё зимой 1916–1917 года в Швейцарии.

Изучение ленинского труда «Государство и революция» входило в обязательный курс общественных наук во всех советских вузах… И в брежневские времена этот труд казался большинству весьма скучным: что там – делб давно минувших дней! Сегодня же знакомство со многими местами ленинской книги возможно стало бы для многих думающих или, хотя бы, пытающихся думать, молодых людей откровением…

В чём же отыскивается причина былого безразличия и нынешнего потенциального интереса к одним и тем же идеям?

Причина безразличия крылась в том, что развитая брежневщина усилиями агентов влияния Запада оказалась периодом роста массового материального благосостояния, но, в то же время, периодом исторического безвременья .

А сегодня то, о чём когда-то писал Ленин, вновь стало исторически и социально актуальным, то есть, обращённым во вполне возможное наше будущее …

Например, говоря о государственном управлении, Ленин в 1917 году заявлял, что при современном развитии общества и на базе современной техники коммуникаций у функций государственного управления «можно (и дулжно) отнять всякую тень чего-либо привилегированного, „начальственного“…»

Ленин писал:

«Полная выборность, сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, сведение их жалованья к обычной „заработной плате рабочего“, … служат мостиком, ведущим от капитализма к социализму» [787].

Введение этого принципа в жизнь даже капиталистической РФ могло бы и сегодня стать мостиком к новому социализму. Причём надо подчеркнуть, что Ленин имел в виду уравнивание с рабочей зарплатой жалования должностных лиц, то есть – государственных чиновников, а не специалистов (учёных, инженеров, экспертов и т. д.)!

А как верно Ленин определил ситуацию с парламентами:

«Выход из парламентаризма, конечно, не в уничтожении представительных учреждений и выборности, а в превращении представительных учреждений из говорилен в „работающие“ учреждения…

Посмотрите на любую парламентскую страну, от Америки до Швейцарии: настоящую „государственную“ работу делают за кулисами и выполняют департаменты, канцелярии, штабы. В парламентах только болтают со специальной целью надувать „простонародье“…» [788]

И здесь есть над чем подумать…

А вот как Ленин, которого обвиняют в «проповеди уравниловки», смотрел на этот вопрос в действительности. Цитируя Маркса, а затем поясняя и развивая его мысли, Ленин заявлял:

«…отдельные люди не равны: один сильнее, другой слабее; один женат, другой нет; у одного больше детей, у другого меньше, и т. д.

…Справедливости и равенства, следовательно, первая фаза коммунизма (социализм. – С.К .) дать ещё не может: различия в богатстве останутся и различия несправедливые, но невозможна будет эксплуатация человека человеком, ибо нельзя захватить средства производства , фабрики, машины, землю и прочее в частную собственность…

Вульгарные экономисты, в том числе буржуазные профессора, постоянно упрекают социалистов, будто они забывают о неравенстве людей и „мечтают“ уничтожить это неравенство. Такой упрёк, как видим, доказывает только крайнее невежество гг. буржуазных идеологов» [789]

Со времени, когда это было написано, прошло почти сто лет, семьдесят четыре из которых пришлось в России на советский период. И нынешние гг. буржуазные идеологи из столичной Высшей школы экономики, из буржуазных российских экономических институтов и т. д. все – все без исключения , будучи во время уно студентами советских вузов, изучали работы Ленина. Так что сегодня надо говорить уже не о крайнем их невежестве, а о крайне подлом замалчивании ими идей Ленина и о подлой клевете на него.

Важно для нашего будущего освоение и ещё одной идеи Ленина. Он предупреждал, что любое государство – это аппарат принуждения и подавления. Вопрос лишь в том, кто и к чему принуждает! В буржуазном государстве элитное меньшинство принуждает трудящееся большинство к принятию привилегий Элиты, а в социалистическом государстве вначале подавляется сопротивление имущей Элиты, а затем трудящееся большинство принуждает тех, кто не желает жить интересами общества, к подчинению интересам большинства.

Ленин проводил раз за раз и мысль о том (не забудем, что это было лето 1917 года), что переход к социализму возможен лишь при поголовном вооружении народа, взявшего дело учёта и контроля над общественным производством в свои руки.

Ленин напоминал, что Энгельс издевался над нелепостью соединения слов «свобода» и государство, и резюмировал (ПСС, т. 33, с. 95): «Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства».

А что будет?

А будет доброе согласие – как в хорошей большой семье, когда все проблемы решаются с честным учётом интересов всех членов семьи. Добиться этого непросто даже в семье, а тем более – в обществе. Но это возможно, утверждал Ленин, если люди, во-первых, захотят жить без господ , а, во-вторых, захотят быть развитыми, образованными и научатся быть людьми, то есть – научатся управлять сами собой и, в итоге, обществом: