Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Ещё до этого – в часы перед открытием Съезда Советов, он написал проект воззвания Съезда «Рабочим, солдатам, крестьянам!» и наброски Декрета о мире.

Выступил Ленин лишь на втором и последнем заседании Съезда – оно началось в 9 часов вечера 26 октября (8 ноября) 1917 года. До этого на заседании ЦК был обсуждён вопрос о составе правительства – Совета Народных Комиссаров. Поскольку левые эсеры от переговоров по этой части отказались, было решено составить правительство из одних большевиков.

На Съезде Ленин сделал доклады о мире и о земле, и съезд принял по ним два первых декрета Советской власти – о мире и о земле. Заканчивая доклад о земле, Ленин сказал:

– Здесь раздаются голоса, что сам декрет и наказ составлен социалистами-революционерами. Пусть так. Не всё ли равно, кем он составлен, но как демократическое правительство мы не можем обойти постановление народных низов… В духе ли нашей программы, в духе ли эсеровской программы, не в том суть. Суть в том, чтобы крестьянство получило твёрдую уверенность, что помещиков в деревне больше нет… [909]

Декрет о мире был принят в одиннадцатом часу вечера единогласно. Во втором часу ночи с 26 октября (8 ноября) на 27 октября (9 ноября) подавляющим большинством было принято краткое постановление Съезда о борьбе с контрреволюционными выступлениями, призывавшее не допускать «каких бы то ни было погромов» и «обеспечить подлинно революционный порядок», а в 2 часа ночи при одном голосе против и восьми воздержавшихся был принят и Декрет о земле. В него был прямо включён тот наказ 242 крестьянских депутатов, с которым Ленин познакомился, работая в финском подполье с № 88 «Известий Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов», и позднее…

Декрет о земле начинался так:

«Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа.

Помещичьи имения, равно как все земли удельные (т. е. числившиеся за министерством двора. – С.К .), монастырские, церковные, во всем их живым и мёртвым инвентарём, усадебными постройками и всеми принадлежностями переходят в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов, впредь до Учредительного собрания…» [910]

После веков крепостного права, после почти полувека, прошедшего со дня куцей реформы 1861 года, после 8 месяцев после-февральских проволочек и псевдосоциалистической болтовни один из важнейших социальных вопросов России решился в полчаса!

Тем же Декретом о земле право частной собственности на землю отменялось навсегда, «все недра земли, руда, нефть, уголь, соль и т. д., а также леса и воды, имеющие общегосударственное значение» переходили «в исключительное пользование государства», а «все мелкие реки, озёра, леса и проч.» переходили «в пользование общин при условии заведывания ими местными органами самоуправления…»

Как необходим подобный закон и нынешней России, не так ли?

Съезд принял постановление об образовании в армии временных революционных комитетов со смещением комиссаров Временного правительства, а также – Обращение к казакам, которых Керенский хотел двинуть на Петроград.

Съезд избрал новый ЦИК из 101 члена, куда вошли 62 большевика, 29 левых эсеров, 6 социал-демократов интернационалистов, 3 – от Украинской социалистической партии и 1 – от эсеров-максималистов, а затем в конце второго заседания, закончившегося в 5 часов 15 минут утра 27 октября (9 ноября) 1917 года, принял Декрет об образовании Рабочего и Крестьянского правительства, которое должно было управлять страной «впредь до созыва Учредительного собрания».

Первый Совет Народных Комиссаров, название которого сразу же сократили до энергично-упругого «Совнарком», «составился из следующих лиц»:

Председатель Совета – Владимир Ульянов (Ленин)

Народный комиссар по внутренним делам – А. И. Рыков.

Земледелия – В. П. Милютин.

Труда – А. Г. Шляпников.

По делам военным и морским – комитет в составе: В. А. Овсеенко (Антонов), Н. В. Крыленко и П. Е. Дыбенко.

По делам торговли и промышленности – В. П. Ногин.

Народного просвещения – А. В. Луначарский.

Финансов – И. И. Скворцов (Степанов)

По делам иностранным – Л. Д. Бронштейн (Троцкий)

Юстиции – Г. И. Оппоков (Ломов)

Почт и телеграфов – Н. П. Авилов (Глебов).

Председатель по делам национальностей – И. В. Джугашвили (Сталин).

Пост народного комиссара по делам железнодорожным временно остался незамещённым [911].

Почти все наркомы (это слово тоже возникло быстро и быстро прижилось) были славянами, но это так, к слову.

Одни проблемы были решены, объём нерешённых лишь возрос. Если раньше Смольный был штабом восстания, то теперь он становился сосредоточением новой государственной власти – власти, во главе которой стоял не венценосец, не позёр, а абсолютно лишённый позы коренастый человек в поношенном костюме на сорок седьмом году жизни…

За два месяца до Октябрьской революции Ленин в «Грозящей катастрофе…» предупреждал:

«Стоять на месте нельзя – в истории вообще, во время войны в особенности. Надо идти либо вперёд, либо назад. Идти вперёд, в России ХХ века, завоевавшей республику и демократизм революционным путём, нельзя, не идя к социализму, не делая шагов к нему (шагов, обусловленных и определяемых уровнем техники и культуры)…

Ибо социализм, есть не что иное, как ближайший шаг вперёд от государственно-капиталистической монополии. Или иначе: социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращённая на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией…» [912]

Как это блестяще сказано! Какая точная и вновь нужная для России уже XXI века мысль: социализм есть не что иное, как капитализм, обращённый на пользу всего народа и поэтому переставший быть капитализмом.

Более того, в той же «Грозящей катастрофе…» Ленин написал и ещё более поразительные слова:

«Революция сделала то, что в несколько месяцев Россия по своему политическому строю догнала передовые страны.

Но этого мало. Война неумолима, она ставит вопрос с беспощадной резкостью: либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически .

Это возможно, ибо перед нами лежит готовый опыт большого числа передовых стран, готовые результаты их техники и культуры…

Погибнуть или на всех парах устремиться вперёд. Так поставлен вопрос историей» [913].

Вот какую задачу должен был ставить перед Россией ХХ века подлинный её национальный лидер: «На всех парах вперёд!»

Мог ли нечто подобное сказать публично царь Николай? Да что там – «сказать»! Даже наедине с собой царю было не по разуму хотя бы задуматься о чём-то этаком – обогнать Европу!