Софья Бенуа - Леонардо Ди Каприо. Наполовину русский жених

«Мой отец очень сильно на меня повлиял. Я доверил ему выбор многих своих актерских работ, особенно на ранней стадии карьеры. Он направлял меня, советовал играть противоречивых героев и рисковать. Обычно мой папа говорит так: “Не важно, что ты делаешь, — только две вещи имеют значение. Старайся вести интересную жизнь и постарайся найти способ, чтобы просыпаться каждое утро и просто быть счастливым, потому что ты в состоянии надеть штаны”. Я очень благодарен отцу за то, что он подталкивал меня в сторону материала, режиссеров и тем, о которых я сам ввиду своего юного возраста ничего не знал. Взять, к примеру, роль Артюра Рембо в “Полном затмении” — я ничего не знал о нем, но всегда уважал мнение отца, по крайней мере в том, что касается интересных и увлекательных сюжетов и настоящего искусства (хоть и не всегда прислушивался к нему при выборе профессии). Я по-прежнему обсуждаю с ним все “за” и “против”, прежде чем принять решение. Отец привил мне альтернативный взгляд на жизнь, и это отразилось на ролях, которые я выбираю. Он научил меня тому, что нормальная жизнь — не всегда лучшая и нужно постоянно искать что-то необычное. Именно этого я пытаюсь добиться. Я не умею выбирать фильмы, которые понравятся всем. Тут мне еще многому предстоит научиться. Не мешает мне и набраться актерского опыта».

Джим Керролл, с которым Лео сдружился на съемочной площадке, тоже горячо поддержал идею участия Ди Каприо в фильме о юном гении Артюре Рембо, Леонардо вспоминал:

«И Джим сказал: “Ты в своем уме, парень? Это же Рембо! Ты псих, если не выберешь его!” Джим описал Рембо как совершенно исключительную личность, поэта-революционера. Потом я прочел сценарий и увидел невероятного героя, которого мне очень захотелось сыграть».

Польский режиссер Агнешка Холланд, снимающая яркое и неординарное фестивальное кино (и уже к тому моменту прославившаяся своими работами далеко за пределами Польши, выдвигавшаяся на два «Оскара»), решила взяться за фильм о Рембо: при условии, что Поля Верлена (поэта, близкого друга героя) сыграет Джон Малкович, а Рембо — Ривер Феникс. Однако, как мы знаем, Феникс скончался на пороге ночного клуба Джонни Деппа, и Агнешке пришлось подыскивать другого кандидата на сложную и неоднозначную роль Рембо. Позже Холланд вспоминала:

«Увидев Ди Каприо в “Жизни этого парня” и “Что гложет Гилберта Грейпа”, я поняла: он обладает красотой, силой, харизмой и техникой, которые редко встретишь у столь юного актера. А еще он был очень похож на Рембо. Очень трудно найти молодого актера с таким потенциалом. Если бы он отказался от роли, я бы не стала снимать этот фильм».

Малкович отказался сниматься в паре с кем-либо, кроме Ривера Феникса (и наверняка впоследствии об этом пожалел!), но Холланд, впечатленную талантами и потенциалом Лео, было уже не остановить. Она пригласила на роль Верлена британского актера Дэвида Тьюлиса: Лео был счастлив, т. к. являлся его поклонником и даже не мечтал о том, что так быстро и в таком интересном проекте разделит съемочную площадку с таким ярким артистом. Позже он рассказывал о Тьюлисе:

«Он потрясающий человек. Он такой настоящий. Даже слов нет, чтобы подобрать наилучшие для того, чтобы высказать свое мнение о нем. Он очень скромный и полностью поглощен работой, хотя в принципе даже и не знает, хочет ли он заниматься этим до конца жизни. Мне кажется, он один из самых интересных людей, с которыми мне приходилось встречаться. Он и еще Джим Керролл».

Однако необходимость участия в гомосексуальных сценах (целоваться, дубль за дублем, с Тьюлисом!) коробила Лео, он рассуждал:

«Да, в этом фильме есть гомосексуальные сцены, но если вы знаете хоть немного о жизни Рембо, то в курсе, что он хотел попробовать все, в том числе и однополую любовь. Не говоря уж о том, что Рембо и Верлен некоторое время действительно были влюблены друг в друга. Целоваться с мужчиной на экране не слишком приятно, но в таких вопросах актеры должны переступать через себя!»

Кадр из мелодрамы режиссера Агнешки Холланда «Полное затмение» (1995)

Дэвид Тьюлис и Леонардо Ди Каприо в роли двух поэтов — Поля Верлена и Артюра Рембо

Удивительно, насколько серьезно Леонардо подготовился к съемкам, он сделал буквально все, чтобы вжиться в образ Рембо, почувствовать себя им, в одном из интервью он делился:

«Мой отец считает, что я похож на Рембо. Как по мне, так нет. Но если посмотреть на его фотографии, то можно увидеть такой жуткий, психопатический взгляд убийцы. Он так молод, а взгляд уже такой жутковато пустой, я нахожу это очень интересным. Я объездил почти весь Париж, все места, где бывал Рембо, я прочел все книги о нем и говорил с большим количеством людей о нем. Я прочел книги, в которых его сравнивали с Джимом Моррисоном. Они во многом были похожи. Во многих своих странностях, пребыванием под кайфом. Я прочел книгу Генри Миллера, который олицетворяет его чуть ли не с божеством. Многие французские авторы делают его каким-то неприкасаемым. А главной моей проблемой было показать его как обычного человека. А все, о чем мы слышим, — так это то, какие психические, дикие и странные поступки он совершал. Я попытался сделать так, что он предстал перед зрителем человеком с нормальными мыслями и эмоциями. Не то, чтобы он был неким супергероем, но, в конце концов, он писал прекрасную поэзию и был бунтарем. Я всегда мечтал о возможной встрече с Рэмбо. Это было бы так необычно, если бы, гуляя по улице, я наткнулся на него. Я бы пожал ему руку и сказал: “Привет, я Леонардо. Я вроде как актер, и мне достается много хороших ролей. Я понимаю, что обо мне ты ничего не знаешь, но сейчас уже появилась такая вещь, как кино, и я пытаюсь в фильме изобразить тебя — ну, как вроде это все происходит на сцене. Может, ты хоть что-то мне расскажешь? Можно ли понаблюдать за тобой часок или два? Можешь ли ты со мной чем-то поделиться?” И я вот все думаю, как бы он отреагировал. Наверное, реакция была бы такой: “Вот дерьмо!”».

Разумеется, после съемок репортеры замучили Ди Каприо вопросами о поцелуях с Тьюлисом. И ему пришлось на эти вопросы отвечать, дабы не вызвать волны сплетен и домыслов:

«…Я убедился в том, что у нас чистые губы. Даже воспользовался дезинфицирующим лосьоном — мы оба воспользовались. Ничего приятного, скажу я вам. Я вытер губы после того, как мы поцеловались, — как после еды, но на еду это было совсем не похоже. Меня даже начало немного подташнивать, все происходило как в замедленной съемке — понимаете, о чем я? Его губы приблизились, и я подумал: о боже, неужели сейчас это произойдет на самом деле? Столько разговоров, и вот его губы касаются моих. Это было очень странно, потому что у мужчин, видимо, температура тела выше — женские губы холоднее. Его же губы были горячими. Бррр. У меня потом аж живот скрутило! Он крутил меня в своих объятиях, а я шипел: “Какой кошмар, это просто извращение какое-то, меня сейчас прямо на тебя стошнит!” Но он не обижался. Он все повторял: “Если боишься, значит, ты гомофоб”. Что ж, извините. Можете сколько угодно называть меня гомофобом, но мне было противно. Но на съемках нашей драки я, можно сказать, отыгрался. Мы сняли, кажется, шесть дублей, и каждый раз я заезжал ему коленом по яйцам. Я-то не нарочно, но бедолаге было больно».