Джек Мэтлок - Смерть империи

3. Обеспечено ли положение Горбачева на ближайшие пять лет? Если нет, то что способно свалить его?

Мне с трудом давался правдоподобный сценарий, приводивший в результате к насильственному отстранению Горбачева до истечения его нынешнего срока полномочий как Председателя Верховного Совета. Разумеется, в плане теоретического предположения, такое могло произойти. Но в действительности кто мог бы такое осуществить (принимая во внимание преданность КГБ)? Я не видел ни одного кандидата на горизонте, за исключением, может быть, Ельцина — в конечном счете, Но ему, вероятно, не дано сделать решающий шаг, по крайней мере, лет пять. Он — анафема для всего партийного аппарата, а это означало, что реализовать свой вызов — открыто или косвенно — Ельцин мог лишь через избирательный процесс. А это на самом деле означало пять лет, считая отныне, — в следующем составе Съезда народных депутатов. Для этого потребуется политический поворот, от какого захватывает дух даже по нынешним, во многом пересмотренным, меркам.

Но вдумайся снова в худший вариант. Повсюду забастовки и беспорядки, раскол в Политбюро по поводу того, как с этим бороться. Обретает силу либо харизматический лидер (никто в нынешнем составе Политбюро, за исключением Горбачева, похоже, на такую роль не годится), либо заговорщик и бросает вызов — публичный и открытый либо скрытый и заговорщицкий. Центральный Комитет выносит решение; другие ведомства вынуждены взять под козырек и одобрить его, как в былые дни. Вероятность такого слишком основательна, чтобы ее сбрасывать со счетов.

4. Что произойдет, если Горбачева удалят?

Раньше я полагал, что это станет трагедией для советских народов, но не для Соединенных Штатов. Я по–прежнему считаю, что это так, потому что режим, который придет на смену, окажется настолько занят подавлением недовольства и стараниями удержать все от развала, что вряд ли будет способен пойти против нас или наших союзников в военном смысле. Я не видел никакой необходимости в пересмотре этого основного соображения. (Будет целесообразно обратить внимание в этой связи на то, что произошло в Китае; сделаются ли они агрессивнее? Сомневаюсь.)

5. Есть ли организованная оппозиция против перестройки?

Да и нет. Да — в том смысле, что кое–какие «консервативные» или реакционные группы формируются, (Антисемитская) «Память» и ряд образованных недавно в Ленинграде организаций с философией Нины Андреевой тому примеры. Однако в союзном масштабе — нет. И в смысле достаточной силы, чтобы образовать практическое противодействие, — тоже нет, Организованная оппозиция в этом смысле, вероятно, дело будущего, но я не сомневаюсь, что в конце концов она появится, особенно, если будет развиваться процесс демократизации. Так что отсутствие оппозиции ныне не дает основательных гарантий на будущее.

6. Покорятся ли партаппаратчики своему удалению со сцены?

Не по своей воле, но у них может не оказаться выбора.

————

Уже покидая самолет в Вашингтоне, я вдруг сообразил, что стягивавшее империю скрепы вскоре могут лопнуть.

Краеугольным камнем предвыборной платформы является постепенный переход от суверенной союзной республики Советского Союза к государству, не зависящему от Советского Союза, союзнику; последующая цель состоит в том. чтобы стать независимым государством в демилитаризованной, нейтральной Балто—Скандинавии.

Эстонский национальный фронт, предвыборная платформа, октябрь 1989 г.

Если националистам удастся добиться своих целей, последствия могут оказаться гибельными для этих народов. Самое жизнеспособность прибалтийских наций может оказаться под угрозой.

Центральный Комитет КПСС, заявление, 27 августа 1989 г.

Сессия нового Верховного Совета СССР еще продолжалась, когда ко мне с просьбой о встрече обратилась группа депутатов из Литвы, представлявших «Саюдис», политическое движение, одержавшее верх на мартовских выборах в республике. В качестве посла в Советском Союзе я всегда отказывался от встреч с прибалтийскими официальными лицами, поскольку такие встречи могли создать впечатление, будто Соединенные Штаты признают насильственное присоединение прибалтийских государств Советским Союзом.

Это не означало, разумеется, что я отказывался отличных встреч с людьми из прибалтийских стран. Наделе, мы с готовностью шли на них, стремясь показать свою заинтересованность в их судьбе и быть в курсе происходящих там событий. Встречи с частными гражданами не противоречили нашей политике непризнания, поскольку не были официальными встречами с лицами, занимавшими посты в той структуре, которую Советский Союз именовал своей союзной республикой.

«Саюдис» откровенно просил об официальной встрече, и, прежде чем согласиться, я взвесил все последствия. Несмотря на то, что члены группы были депутатами Верховного Совета СССР, они не просили о встрече с ними в данном качестве. Они собирались представлять «Саюдис», а я знал, что эта организация по–настоящему популярна в Литве, Еще существеннее было то, что мои будущие гости победили в ходе свободных выборов. Решение, стало быть, оказалось простым. Встретившись с ними официально, я вы–ражу поддержку демократическому процессу — и наше уважение к ним как к законным представителям оккупированного государства.

Я пригласил группу в свою резиденцию, Спасо—Хауз, а не в посольский кабинет, ибо хотел, чтобы советские власти видели: мы встречаемся открыто. Ничто не должно было дать повода для подозрений в подрывной или тайной деятельности: это могло быть использовано против моих посетителей, стоило только ситуации измениться.

«Саюдис» не объявлял себя политической партией (все политические партии, кроме Коммунистической партии, все еще были запрещены), считаясь движением в поддержку перестройки, куда входили коммунисты и не- коммунисты. Со времени его организации прошло менее года, и оно добилось убедительной победы на мартовских выборах, завоевав тридцать три из тридцати шести мест, и все, в основном, подавляющим большинством голосов. Мне не терпелось увидеться с некоторыми из победителей и услышать, о чем они собирались поведать.

Шесть депутатов прибыли все вместе и были приглашены в гостиную Спасо—Хауз, которую мы называли «музыкальной комнатой». Выражения лиц у гостей, когда они представлялись, были серьезны, даже чуточку суровы. Профессор Вайдотас Антанайтис, узнаваемый по коротко стриженной бороде, был научным сотрудником, занимавшимся экологией лесов, и одним из основателей движения «зеленых» в Литве. Казимир Антанавичтос [54] Членом Верховного Совета СССР не являлся. — Примечание переводчика. , немногим старше пятидесяти лет, но выглядевший моложе, имел докторскую степень по экономике и работал старшим научным сотрудником в Вильнюсском институте экономики. Профессор Бронисловас Гензялис, лысину которого окружали реденькие седые пряди, хотя ему не было и шестидесяти, преподавал философию в Литовском государственном университете. Казимир Мотека был единственным в группе юристом. Выпускник Литовского государственного университета, он вел адвокатскую практику в Вильнюсе, Ромуальдас Озолас [55] Членом Верховного Совета СССР не являлся. — Примечание переводчика. , вице–президент «Саюдиса», выделялся шапкой темных волос и густыми черными усами. До своего избрания он работал редактором в вильнюсском издательстве. Виргилиус Чепайтис [56] Членом Верховного Совета СССР не являлся. — Примечание переводчика. , генеральный секретарь «Саюдиса», замыкал группу.