Владимир Гернгросс - На мостике тральщика

Ответ на свою радиограмму получаю не сразу. Командир высадки Н. Б. Басистый со своим штабом и командир отряда корабельной поддержки капитан 1 ранга В. А. Андреев находятся на крейсере «Красный Кавказ», который швартуется к наружной стенке Широкого мола при сильном шестибалльном отжимном ветре и под постоянным артиллерийским огнем врага. Одновременно с высадкой армейских частей крейсер ведет обстрел огневых точек противника.

Швартовка затягивается. Меня несколько удивило решение при таком ветре ошвартовать крейсер у наружной стенки Широкого мола. Ведь если бы «Красный Кавказ» вошел в Феодосийский порт, он смог бы при прижимном ветре довольно легко подойти правым бортом к молу. Это мог сделать после него и «Красный Крым».

Сейчас, конечно, легко рассуждать. Все кажется проще и яснее. Тогда же мы еще не имели опыта высадки крупных десантов, да еще непосредственно в порт, занятый противником. Но тем более ценен и значителен успех операции.

После удачной высадки боевыми кораблями первого броска десанта вечером в порт вошли транспорты с частью сил первого эшелона, а в следующую ночь суда доставили в Феодосию войска второго эшелона.

В ночь на 29 декабря корабли Черноморского флота высадили также десант южнее Феодосии — в районе Эльчан — Кая. Там совершили беспримерный подвиг гидрографы лейтенанты Владимир Ефимович Моспан и Демьян Герасимович Выжгул. Высадившись с подводной лодки «Щ-203» на резиновую шлюпку, они добрались до обледеневшей скалы, с большим трудом поднялись с аппаратурой на ее вершину и установили там ацетиленовый фонарь. Отважные моряки погибли в жестокой схватке с фашистами, но зажженный ими фонарь хорошо послужил нашим кораблям при проходе их к месту высадки десанта. Впоследствии мы с волнением прочитали напечатанные в нашей флотской газете стихи поэта А. М. Синайского, посвященные героическому подвигу двух лейтенантов–гидрографов.

В первой половине дня 29 декабря «Щит», маневрируя в Феодосийском заливе, отражал налеты отдельных вражеских самолетов. Около 14 часов я получил от Н. Е. Басистого радиограмму: «Следовать в Новороссийск».

Курс уже проложен на карте штурманом Чуйко. Тральщик развивает полный ход.

День выдался пасмурным, серая мгла заволокла берег. «Щит» идет, мерно покачиваясь на волнах. За кормой корабля резвятся дельфины. Временами они легко обгоняют нас, а потом снова отстают.

Впереди показывается силуэт корабля. Сигнальщики докладывают, что это «Незаможник». Идет он малым ходом, и мы его вскоре обгоняем. Помятый форштевень эсминца поднимает высокую струю воды. Она обливает полубак, а иногда достает и до ходового мостика.

Мы очень спешим в Новороссийск, чтобы облегчить положение наших раненых. А пока они находятся на попечении корабельного медика Ивана Моисеевича Прилипко. Сегодня ему впервые в своей медицинской практике довелось решать немало трудных задач. Раны у людей были, как правило, тяжелые, почти все рваные, засоренные тканью фланелевок и кителей, шерстью полушубков. И нашему военфельдшеру пришлось применять скальпель хирурга. Серьезный экзамен вместе с Прилипко держала вся медицинская служба корабля.

В Новороссийск пришли ночью. На причале нас ожидали санитарные машины. Они приняли раненых и убитых, чтобы доставить их в госпиталь.

Флагманский врач соединения Е. И. Гелеква дал высокую оценку действиям Прилипко и его подчиненных, отметил, что они успешно справились со своей задачей.

На следующий день хороним на городском кладбище погибших боевых товарищей. Безграничная скорбь сжимает наши сердца. Ушли из жизни отважные люди, опытные моряки, с которыми мы прошли не одну тысячу боевых миль, не раз стояли плечом к плечу в схватках с врагом. Активным коммунистом, прекрасным моряком был старшина Филипп Федорович Трачук. Благодаря его усилиям орудийный расчет нашего «главного калибра» достиг высокого боевого мастерства. Образцовая служба Филиппа Федоровича была отмечена Почетной грамотой Центрального Комитета ВЛКСМ. И вот осколок вражеского снаряда оборвал жизнь этого замечательного воина и человека. Одними из лучших специалистов корабля и отменными моряками были также старшина 1‑й статьи Владимир Иванович Семенов, краснофлотцы Тодос Яковлевич Гушель и Николай Иванович Верба.

На траурном митинге у братской могилы моряки тральщика поклялись отомстить ненавистному врагу за гибель боевых друзей. Радист Леонов сказал:

— Мы будем сражаться с фашистами, не жалея крови и самой жизни, делать все, чтобы скорее приблизить день окончательной победы над гитлеровской Германией.

В штабе базы нам сообщили, что десант выбил противника из Феодосии и продвигается к Владиславовке. 2 января 1942 года высаженные войска 44‑й армии вышли к Арабатскому заливу.

Теперь мы уже знали, что несколько раньше нас корабли и суда Азовской флотилии и Керченской военно–морской базы высадили десанты на северное и северовосточное побережье Керченского полуострова.

Немецко–фашистские войска понесли большие потери в живой силе и технике, но успели избежать окружения. Подтянув из–под Севастополя две дивизии, бросив из резерва две немецкие дивизии и румынский горнострелковый корпус, гитлеровцы закрепились на заранее подготовленном рубеже западнее Ак — Монайских позиций.

Действия войск и военно–морских сил, участвовавших в Керченско — Феодосийской десантной операции, были отмечены благодарностью в приказе Верховного Главнокомандующего, опубликованном 31 декабря 1941 года.

В результате этой операции положение Севастопольского оборонительного района заметно улучшилось. Действовавшая здесь группировка вражеских войск была вынуждена перейти к обороне.

В последующем, к сожалению, войскам созданного на Керченском полуострове Крымского фронта не удалось закрепить и развить успех Керченско — Феодосийской десантной операции. И все же ее значение нельзя преуменьшать: она явилась существенной помощью защитникам Севастополя.

Воодушевленные успехом операции, мы с большим подъемом приступили к выполнению новых боевых заданий командования.

В начале марта начальник штаба соединения капитан 2 ранга В. И. Морозов встретил нас из очередного боевого похода радостной вестью о награждении группы командиров и краснофлотцев корабля орденами и медалями. Правительственных наград удостоились кроме меня и комиссара военфельдшер И. М. Прилипко, старшины 2‑й статьи К. Н. Хвалеев, А. Д. Кошель, А. Ф. Агафонов, В. И. Баглай, И. С. Савенков, старшие краснофлотцы А. С. Вавилкин, Г. Н. Петренко и М. А. Данько.

В конце марта 1942 года в Севастополе командующий Черноморским флотом Ф. С. Октябрьский и член Военного совета флота И. И. Азаров в торжественной обстановке вручили нам ордена и медали.