Фаина Сонкина - Юрий Лотман в моей жизни. Воспоминания, дневники, письма

Ю.М. явно ошибся, поставив «76»: в том году в октябре он только еще заканчивал книгу. (Примеч. Б.Ф. Егорова.)

Дневник, 20.8.76: «Когда Юра готовил Гришу к экзаменам в Таллине, он, уезжая, оставил Алеше (средний сын Ю.М. – М.С.) открытки, на которых написал: “Здоровье – Деньги – (Приключенья?)” И Алеша написал на 1: “в порядке”, на 2-е: “кончаются”, на 3: – “привет от Кэрри”».

Намек на подаренные Ф.С. перчатки.

В Польшу Ю.М. не пустили.

Рукопись статьи Е.А. Динерштейна о книгоиздательстве И.Д. Сытина.

Речь идет о книге «Роман А.С. Пушкина “Евгений Онегин”. Комментарий. Пособие для учителя». Книга выйдет в 1980 г. в Ленинграде.

См. с. 157, примеч. 2.

Речь идет о подаренном Ф.С. каталоге выставки работ Татлина, состоявшейся в Центральном доме литераторов в Москве.

Дневник, 2.04.77: «Очень тепло и мило поговорил с Мариной насчет ее будущей работы и сказал, что сам будет ею руководить. Он потом и опять вспоминал, как благодарен ей за тот приезд в Тарту (см. “Воспоминания”, гл. 14. – М.С.) Он очень тепло и нежно к ней относится».

28 апреля Ю.М. прочел доклад «Карамзин и Французская революция». (Примеч. Б.Ф. Егорова.)

Кяэрику – спортивная база ТГУ в 40 км от Тарту.

Упоминание о клещах связано с посещением Ю.М. и Ф.С. бывшего имения Брюса в Монине под Москвой. Дневник, 27.09.77: «Вчера получила письмо от Юрочки из Кяэрику <���…> Гуляют в лесу, но не только грибов, но клещей нет (что означает: “Помнишь Монино?”)».

Семиотическая сессия в Институте славяноведения была перенесена на 24–25 сентября. (Примеч. Б.Ф. Егорова.)

25.1.78 в Доме ученых состоялся доклад Лотмана, на который он и приглашает Ф.С. с дочерью.

Письмо Марины связано с ее работой над рефератом о связи детского фольклора с языческими обрядами.

Шутка. В том же здании должно было проходить какое-то собрание по поводу обмена жилплощади.

Дневник, 29.09.77: «…все на одной волне с моим: и это – “в разговорах мы на ты, а в письмах лишь на вы (меня ведь постоянно мучит невозможность при этой форме обращения хоть что-нибудь выразить), и это: “не забывайте” и “вечно Ваш”. <���…> Эти его “вечно Ваш” и др. – это и есть то, что не выразить (в наших отношениях). Не передать словами. А когда пытаешься (дескать, неземное чувство – Марине, Лоре), то получается нечто такое тривиальное, что больно. Это именно выразить нельзя. Только я и Юрочка понимаем, что это».

Имеются в виду Б.А.Успенский и его жена Галина. Дневник, 25.03.78: «20-го в понедельник приехал Юрочка, позвонил на работу. У Успенских – несчастье – у Гали опухоль мозга. Оба верят, что доброкачественная. Борис очень нервничает, боится операции. Ее положили в ин<���стит>ут Бурденко. Юра сидел с ней в приемном покое – ждал в понедельник же. Борис А. был на лекциях». 11.04.78: «В пятницу 7 числа, в 11 утра позвонил Б.А. Успенский с просьбой о лекарстве. Гале сделали операцию: опухоль большая, есть опасность отека мозга, лежит в реанимации. Я бросилась звонить Берте. В 3 часа в аптеку привезли только одну коробку (это Берта не попросила 3, как надо), я бросилась за ней, – а потом в Сокольниках у метро передала Б.А. Волнения от встречи и общения с ним. Ужас за Галю. Держала себя как-то неловко. Он тоже. Вспомнил? Что подумал? Он страшно похудел и изменился – не узнать. Я так переживаю это все, как свое. Воображаю, что это – Юре – и он ведь не пишет, – что будет? Будет ли она жива? Звонить я туда не могу, естественно. Потом еще звонила по поводу остальных коробок <���…>, а потом он звонил вечером, благодарил и сообщил, что еще одну, нужную достали – вот и все. <���…> Юрочка, друг мой, я так хочу, чтобы Галя была жива и здорова! Радость моя, будь здоров и сам. И да не навредит тебе моя встреча с Успенским – не дай Бог!»

Датируется рукой Ф.С. по штемпелю на конверте.

Книга Ю.М. «Н.М. Карамзин. Письма русского путешественника» (Л.: Наука, 1984) первоначально готовилась к изданию в Москве.

Дневник, 11.04.78: «9-го Марина моя получила от Юры открыточку с оттиском нужной ей статьи некоего Юсупова с Урала, у которого Юра был оппонентом, с советом прочесть диссертацию этого Юсупова и сообщением, что сам ему написал с просьбой о разрешении читать диссертацию и выслать для Марины оттиски. Боже мой! Это Юра – с его занятостью. Боже мой!» 20.04: «Позавчера, 18 апреля, через 13 дней после операции бедная Галя скончалась. Мир ее праху! <���…> Я никаких подробностей не знаю, в 3 часа позвонил на работу Юра: “Здравствуй, Фрина”. Непривычным, совершенно изменившимся голосом. Я сразу спросила: “Несчастье?” У Пирет пока ничего, он “в порядке”, Б.А. держится. Юрочка звонил из морга. Похороны сегодня. М.б., он завтра позвонит мне. Неужели может и не позвонить? Разумеется, буду весь день ждать. Молил, заклинал: “Только ты будь здорова”. Он хочет сразу <���…> увезти к себе Б.А. и мальчиков».

Датируется по штемпелю на конверте.

Письмо содержит рекомендации Ю.М. к подготовляемым Ф.С. «методическим указаниям» к терминологическому стандарту «Издания. Основные виды» по заказу комитета по печати и ВНИИКИ. В приложении Ю.М. приводит примеры разнородных типов полиграфического исполнения на примере сборников «XVIII век» (М. – Л.: Наука).

АПН (Академия педагогических наук) отказала Марине в аспирантуре. Общие знакомые, работавшие в АПН, назвали истинную причину отказа: неподходящие анкетные данные.

Осенью 1978 г. Ф.С. лечилась в Чехословакии.

Ф.С. через В.С. Агриколянского хлопотала в Комитете по печати в Москве о разрешении выпуска 13 тома «Семиотики» (см. об этом в «Записках» Ф.С., гл. 20).

См. предыдущее письмо.

Речь идет о подаренной Ф.С. книге: Хоцурагаву Хосю «Вести о скитаниях в Северных морях». Подробней см. в «Воспоминаниях» Ф.С., гл. 18.

Дневник, 2.07.79: «Юру звали на семиотический конгресс в Будапешт. Москва не послала никого (то есть его одного не послала), а под предлогом Венгрии не пустили в Женеву».

Намек на известную песню Б. Окуджавы «Прощание с новогодней елкой».

После многочисленных комиссий и проверок, чтобы избежать упреков в «семейственности» на кафедре русской литературы ТГУ (Ю.М. заведовал кафедрой, на которой работала и его жена З.Г. Минц), Ю.М. формально должен был перейти на другую кафедру; была избрана кафедра теории литературы на эстонском отделении факультета; вся нагрузка Ю.М. продолжала оставаться на отделении русской филологии, но пришлось отказаться от заведования кафедрой. (Примеч. Б.Ф. Егорова.) См. также Дневник Ф.С. от 21.1.80: «На кафедре – комиссия, в отсутствии его и З.<���ары> – выяснили, что в письменном столе у нее в личном плане вычеркнут Шолохов и вставлен Мандельштам. <���…> Он и Вольперт переводятся на кафедру зап<���адной> лит. и теории, которая когда-то еще будет. Он не хочет и не может об этом подробно рассказывать – противно. Наступили “ждановские времена”».