Эдуард Эррио - Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936

Парламентская группа радикалов получила следующее сообщение: «Г-н Фернан Буиссон неоднократно доказывал, как он озабочен защитой прерогатив парламента. Только в силу необходимости, неизбежной в (настоящих) обстоятельствах для любого правительственного формирования, он намерен просить у парламента предоставления ему полномочий, необходимых для того, чтобы немедленно покончить со спекуляцией, поддержать настоящий курс валюты и принять все законодательные меры в целях оздоровления финансового положения и оживления национальной экономики».

Группа предложила нам поставить перед Фернаном Буиссоном несколько вопросов. Я возглавил направившуюся к нему делегацию. Вот его заявления: 1. Продолжительность срока действия чрезвычайных полномочий. Ответ: до 31 октября 1935 года с утверждением решений правительства до 15 марта 1936 года. Бюджет должен быть принят до 31 декабря 1935 года. 2 . Широта чрезвычайных полномочий. Ответ: Председатель палаты заявил, что он не намерен использовать расширение полномочий, дабы каким-либо образом затронуть органический или политический статут страны. Он ограничится защитой франка, которая предполагает, по его мнению, использование валютных, финансовых и экономических средств. 3. Буиссон осведомил нас также о составе своего правительства.

Началось обсуждение. Мальви полагал, что предоставление чрезвычайных полномочий в области финансов необходимо, поскольку дефицит составляет около восьми миллиардов. Потю высказался в том же духе, заявив, что быстрота принятия решений является необходимым условием борьбы со спекуляцией. Группа проголосовала за следующую резолюцию: «Партия радикалов и радикал-социалистов заслушала сообщение о беседе своей делегации с председателем палаты по поводу срока и объема полномочий, которые он требует ему предоставить, а также по поводу возможного состава правительства. В этих условиях она большинством, за исключением двенадцати голосов, постановила оказать поддержку формирующемуся правительству».

Парламентская группа социалистов отказалась от предложения Буиссона. Она напомнила решение, принятое административной комиссией партии 7 ноября 1934 года: «Если перед лицом опасности, угрожающей общественным свободам и свободам рабочих, перед лицом все более усиливающихся бедствий, вызванных безработицей и разорением крестьянства, республиканцы, осознавшие со своей стороны чрезвычайный характер сложившихся обстоятельств, решатся противопоставить насилию фашистов республиканскую силу и создадут правительство борьбы за сохранение демократических свобод и против кризиса, административная комиссия заявляет, что она не будет выдвигать никаких предварительных ограничений для той поддержки, которую окажет им партия». Однако парламентская группа социалистов отказалась присоединиться к формированию правительства так называемого «Национального единства», которое «включает группы и людей, естественно солидарных с политическими и экономическими силами, о борьбе с которыми идет речь». Она заявила, что она всегда готова взять на себя осуществление своей программы.

Было сформировано правительство. Фернан Буиссон взял на себя руководство советом министров и министерством внутренних дел. Четыре государственных министра – маршал Петен, Жозеф Кайо, Луи Марэн и я. Другие министры: Пьер Лаваль – министр иностранных дел, Жорж Перно – министр юстиции, генерал Морэн – военный министр, Франсуа Пьетри – министр морского флота, генерал Денэн – министр авиации, Лоран Эйнак – министр торговли, Пальмад – министр финансов, Марио Рустан – министр просвещения, Паганон – министр общественных работ, Луи Роллен – министр колоний, Фроссар – министр труда, Перфетти – министр пенсий, Эрнест Лафон – министр здравоохранения, Жорж Мандель – министр связи. Катала был назначен товарищем министра при председателе совета министров и министре иностранных дел. В последний момент оказалось, что Пальмад отказался от министерства финансов. Вместо Руа, отказавшегося от портфеля министра сельского хозяйства, назначен Жакье.

Вторник, 4 июня. Заседание совета кабинета. Зачитывается правительственная декларация. Короткая дискуссия по поводу бывших фронтовиков. Кайо согласен, чтобы они были затронуты в последнюю очередь. Он заявил нам: «При одном упоминании моего имени рента едва не поднялась вчера с 6 до 7 франков. Я вынужден был помешать повышению».

Датой утверждения чрезвычайных декретов было назначено 1 января.

Заседание совета министров. Лаваль изложил нам меморандум, в котором Германия пытается доказать, что франко-советский договор противоречит Локарнским соглашениям. Она, кажется, согласна в принципе на Восточный пакт о консультации и ненападении. Представительство Франции в Китае будет преобразовано в посольство. Во второй половине дня Буиссон просил меня встретиться с парламентской группой радикалов. Я отправился туда в четверть восьмого. Я подвергся яростным нападкам Жубера, который поставил под сомнение точность рассказа о моих действиях. Рассердившись, я предложил уйти в отставку с поста председателя партии.

Заседание палаты. Выступил Буиссон. Его непринужденная, остроумная, но в то же время высокомерная речь задела радикалов сравнением, которое он провел между ними и социалистами. Ему ставят в упрек некоторую развязность. Правительство оказалось в меньшинстве: ему не хватило двух голосов. Некоторые депутаты хотели было переголосовать, но секретари, особенно Герэн (от департамента Ла-Манш), воспрепятствовали этому.

Мы отправились в Елисейский дворец с заявлением об отставке. Президент задержал меня на несколько минут. В связи с возникшими международными проблемами, которые необходимо урегулировать, он расположен был избрать Лаваля. Он вызвал его для беседы. По возвращении в здание правительства я застал там весьма растерянную делегацию радикалов (Дельбос, Мазе, Мартино-Депла, Герню). Они привели меня на заседание парламентской группы. Обстановка была следующей: среди моих коллег существовало сильное стремление к образованию широкой коалиции – от радикалов до коммунистов. Я заявил им, что самой важной проблемой является не политическая, а финансовая; между тем деньги, даже принадлежащие демократам, консервативны. Тем не менее переговоры продолжались.

Ночью у меня состоялось небольшое собрание с участием Даладье и Шотана. Оно проходило в обстановке сердечности, по крайней мере внешне.

Среда, 5 июня. В одиннадцать часов я выступил на собрании делегатов левых групп, включая коммунистов и социалистов. Я откровенно изложил причины моих опасений и сдержанности; мне кажется, что мои объяснения имели успех.