Эдуард Эррио - Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936

Правительство хочет уберечь страну от финансового и валютного кризиса, последствия которого скажутся не на спекулянтах, а на основной массе вкладчиков и трудящихся. Не часто правительству приходится просить страну оказать ему доверие, призывая ее к подобному усилению дисциплины. Это доверие не будет обмануто. История доказала, что наша страна всегда шла за тем, кто имел мужество сказать правду и призвать французов сплотиться в едином порыве, чтобы спасти достояние, свободу и достоинство нации».

17 июля состоялось заседание совета в составе нескольких министров для окончательной доработки декрета о коммунах.

19 июля 1935 года. В Женеве состоялся съезд Объединения интеллигентов.

21 июля. Из-за болезни я не смог выехать в Карпантра, где Даладье произнес речь о присоединении партии к Общему фронту.

25 июля. Заседание совета министров. Чрезвычайные декреты были встречены не слишком плохо. Если бы не трудности с голландскими флоринами, биржа могла бы отметить повышение деловой активности. Лаваль поставил вопрос о принятии других мер и, в частности, о так называемых моральных декретах. Я настаивал на необходимости продолжать начатое дело, принимая: 1) уравнительные меры (например, обложение тантьем членов административных советов акционерных обществ); 2) меры экономической дефляции; 3) позитивные меры защиты интересов вкладчиков, изменив в случае надобности закон об акционерных обществах. Бонне в свою очередь заявил о необходимости экономической дефляции; он хотел бы, чтобы компаниям была предоставлена возможность рассчитаться по слишком обременительным займам путем предоставления им капиталов, необходимых для конверсии. Ренье заметил, что он понизил учетный процент Французского банка. Лаваль отмечал помощь, которую нам оказывает управляющий Французским банком. Я предложил лучше информировать общественное мнение о наших усилиях; оно должно знать, что бюджет в целом снизился с 51 миллиарда в 1932 году до 36 миллиардов в 1935 году.

Правительство решило применить в качестве максимальной санкции против демонстрантов на площади Оперы удержание четырехдневной заработной платы. Из 15 тысяч демонстрантов было арестовано примерно 1500 человек. Это также составляет 10 процентов!

Затем Лаваль сделал сообщение об Эфиопском вопросе. Франция обязана учитывать интересы как Англии, так и Италии, а также интересы Лиги наций; Муссолини отклонил все сделанные ему предложения с просьбой изложить свои претензии. 18 июля Лаваль дал следующие инструкции нашему послу в Италии: 1) французское правительство, как и британское, не имеет достаточных аргументов, которые могли бы убедить правительство Эфиопии принять примирительно-арбитражную процедуру. Положение изменится, если итальянское правительство уполномочит нас сообщить Аддис-Абебе, что в том случае, если не будет достигнуто соглашения между четырьмя арбитрами, будет несомненно назначен пятый арбитр; 2) при нынешнем положении вещей в соответствии со второй резолюцией от 24 мая необходимо созвать заседание Совета; дата заседания не установлена, но оно должно состояться не позже 25 июля. Генеральный секретарь Лиги наций считает, что Совет совершенно не компетентен назначать пятого арбитра. Итальянское правительство могло бы, следовательно, счесть выгодным для себя заявить Совету Лиги наций, что затруднение, возникшее в Гааге, является следствием различного толкования полномочий комиссии, и попросить Совет дать свое толкование имеющегося соглашения. Если это предложение не будет принято, то Совет будет вынужден поставить вопрос по существу на основании статьи 15, на которую уже ссылается Эфиопия. Итальянскому правительству указывалось также на опасность, которую может повлечь для него отказ от участия в заседании Совета.

19 июля Лаваль послал нашему послу в Италии новые инструкции, которые он конфиденциально сообщил нашему послу в Англии. Муссолини положительно отзывается о лояльной и дружественной позиции Франции, о ее верности декларации от 7 января 1935 года. «Но, – писал Лаваль, – наше отношение к Италии обязывает нас дать понять Риму, что мы не можем ни поощрять, ни поддерживать действия, несовместимые с принципами, записанными в Уставе Лиги наций. Вся европейская политика Франции тесно связана с Лигой наций; именно на базе Лиги наций были заключены Локарнские соглашения, являющиеся основным фактором французской безопасности и в рамках которых были заключены конвенции, которые связывают нас с нашими друзьями в Центральной Европе, и, наконец, лишь в Лиге наций стало возможным установление франко-британского сотрудничества.

Следовательно, разрыв Италии с Женевской организацией создал бы самые серьезные препятствия на пути нашей совместной политики, явился бы причиной возникновения напряженной обстановки в Центральной Европе, которую могла бы попытаться использовать Германия, и мог бы положить начало серьезнейшим осложнениям».

Я был полностью согласен с Лавалем относительно этих заявлений. В своей телеграмме от 19 июля он напоминал, что, не отступая от этих принципов, сделал все возможное, чтобы помочь Италии. Лаваль хотел бы добиться назначения пятого арбитра и убедить Муссолини умерить свои требования.

30 июля. Заседание совета министров. Итальянский вопрос по-прежнему находится в центре нашего внимания. Италия с трудом согласилась прислать в Женеву своего представителя; она желала обсуждать лишь Уал-Уальский инцидент в соответствии с резолюцией, принятой 24 мая Лигой наций. Лаваль намерен оставаться в намеченных им процедурных рамках; у него создается впечатление, заявил он нам, что он теряет время и что Муссолини хочет войны. Как сообщают, Абиссиния якобы закупила у Японии 10 миллионов патронов. Английское правительство будто бы разрешило провоз оружия через Сомали.

Так как срок, предусмотренный резолюцией от 24 мая, истек, то Совет Лиги наций снова должен рассматривать этот вопрос. Среди малых держав наметилась тенденция перенести урегулирование этого вопроса в Совет Ассамблеи. Итальянское правительство поднимает бесконечные процедурные вопросы.

Англия заявила о своей готовности заключить с нами двусторонний воздушный пакт.

В прошлое воскресенье в Клермон-Ферране состоялись неудачные для партии радикалов выборы депутата вместо умершего Маркомба. Движение в поддержку Народного фронта усилилось.

Ренье сообщил, что последний урожай винограда дал 90 миллионов гекталитров вина, в то время как потребление внутри страны составляет 77 миллионов. В связи с этим государство приняло ряд ограничительных мер, которые, во всяком случае, показывают, в какой степени частные интересы превалируют над идеями, когда навязывается плановое хозяйство. Теперь речь идет о том, чтобы вырвать кусты на площади в 200 тысяч гектаров и увеличить перегонку винограда на спирт. Финансирование проекта обеспечивается реформой и расширением государственной винно-водочной монополии. Только государство будет закупать спирт и перепродавать его промышленникам, причем по более высокой цене, чем они платят сейчас. Виноделы юга снова навязывали нам свой закон. Я пытался убедить своих коллег, что это приведет к повышению цен на вино в то самое время, когда мы сообщаем о дефляции цен. Ренье зачитал очень сложный декрет; по моему мнению, было бы проще перечислить то, что осталось разрешенным, чем все то, что запрещено.