Эдуард Эррио - Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936

Выборы в сенат 20 октября прошли в общем неблагоприятно для радикалов. Мы потеряли 7 мест, однако в департаменте Роны получили на одно место больше.

22 октября. Заседание совета кабинета. Лаваль поставил нас в известность об осложнении, возникшем с Англией, и о довольно резком заявлении Лондона по этому поводу. Лаваль зачитал нам свою телеграмму от 15 октября, содержавшую ряд оговорок по поводу мер, принятых Англией в отношении своих военно-морских сил; в телеграмме предлагалось провести частичный отвод этих сил одновременно с выводом итальянских войск из Ливии. Шел спор о проведении в жизнь параграфа 3 статьи 16. «Ни разу, – подчеркнул Лаваль, – я не выступил против применения экономических санкций, требуемых Англией».

16 октября Клерк [199] Английский посол в Париже. – Прим. ред. имел объяснение с Лавалем по поводу замечаний Франции относительно английских мер в области военно-морских сил. Лондон утверждал, что эти меры были приняты в плане выполнения Устава, что они связаны с определенным риском и поэтому не должны служить поводом для «торговли». К тому времени Англия запросила у нас определенных гарантий, что мы поддержим ее против любого нападения, причем подразумевалось, что со своей стороны она не предпримет никаких агрессивных шагов. Итальянские войска в Ливии в пять раз превышают по численности английские войска в Египте. Лондон ставил нам в упрек, что мы не ответили на его предложение о сотрудничестве. Англия утверждала, что в Средиземном море она располагает флотом водоизмещением в 488 тысяч тонн, а Италия – 342 тысячи тонн; она ставила вопрос о Локарно и заявляла, что в случае необходимости ей придется выступить с оговорками относительно ряда принятых нами мер и даже по поводу наших фортификаций, которые могли бы помешать осуществлению договоров. Англия жаловалась также на нашу печать.

В связи с этим инцидентом французское правительство указывало в своем ответе от 18 октября: 1. Английский демарш свидетельствует о неточной интерпретации. Франция стремится к установлению взаимного доверия между нашими странами. 2. Англия хочет, чтобы все члены Лиги наций лояльно исполняли параграф 3 статьи 16, предусматривающий эвентуальную военную поддержку. Французское правительство дает на это свое неограниченное и безусловное согласие; оно признает обязательство о взаимной поддержке и неограниченной солидарности действий в военной, военно-воздушной и военно-морской областях [200] В тексте французского издания § 3 пропущен. – Прим. ред. . Само английское правительство заявило о своем намерении действовать исключительно в рамках Устава. Следовательно, в случае агрессии со стороны Италии поддержка Англии со стороны Франции обеспечена. 4 и 5. Британскому военно-морскому атташе было сообщено, что этот вопрос поставлен перед председателем совета министров Франции, так как он носит не технический, а политический характер. 6. Таким образом, все недоразумения теперь рассеяны.

Лаваль напомнил нам, что в Женеве он условился с Хором ограничиться применением параграфа 1 статьи 16 (экономические санкции). Военные санкции, морская блокада и закрытие Суэцкого канала были исключены. Лаваль выразил сожаление, что Великобритания не опубликовала своих решений по этому вопросу. Он возвратился к своей идее отвода части военно-морских сил Англии; что касается слова «торговля», то он считает его неприемлемым, так как не может нести ответственность за разглашение фактов, связанных с отводом флота (намек на статьи Пертинакса).

В заключение французское правительство просило Англию быть выше полемики и признать, что конечные решения обоих правительств всегда совпадают, что общность их взглядов является полной и что, следовательно, не может быть никаких недоразумений.

19 октября стало известно, что Форейн оффис признало этот ответ полностью удовлетворительным. Продолжается пока что негласный обмен мнениями. Лаваль считает, что Лондон склоняется к соглашению с Италией. Англия, повидимому, готова теперь поддержать идею полюбовного урегулирования итало-эфиопского конфликта. Муссолини выступил с предложениями. Лаваль пока не говорит нам о них; он хотел бы дождаться результатов выборов в Великобритании; он желает прямого соглашения между Лондоном и Парижем и в этом отношении проявляет большой оптимизм.

Ренье сообщил нам о трудностях, с которыми он столкнулся в финансовой комиссии, где его обвинили в сокрытии бюджетного дефицита. Положение казначейства вызывало тревогу ряда членов кабинета. В 1936 году придется выпустить заем на сумму 10 миллиардов франков. С 1930 по 1935 год государственный долг возрос на 75 миллиардов франков. В связи с возобновлением инфляции пришлось прибегнуть к чрезвычайным декретам.

23 октября. Заседание совета кабинета и совета министров. По моему предложению было принято несколько декретов, подготовленных Комиссией департаментской и коммунальной администрации, председателем которой я являюсь, в том числе декреты о пересмотре железнодорожных концессий, представляющих общегосударственный интерес. Фроссар представил свой декрет по социальному страхованию. Берар представил законопроект о заговорщических лигах; основное в этом вопросе – это наличие оружия у слишком большого числа людей. Речь идет о том, чтобы упорядочить право на демонстрации и ввести правило обязательного предварительного уведомления с тем, чтобы мэры могли разрешать или же запрещать их проведение. Демонстрации, организованные в нарушение этого правила или же запрещенные, будут считаться незаконными, и к их участникам могут быть применены санкции. Было предложено подвергать тюремному заключению за ношение огнестрельного и холодного оружия, а также повысить сроки наказания, предусмотренные в статье 3 закона от 24 мая 1834 года за создание складов оружия и за его перевозку. Упростили процедуру применения закона 1901 года. Трудности (вернее, даже сражение) возникли, когда я потребовал четкого подтверждения статей 3 и 7 закона 1901 года, имея в виду роспуск заговорщических лиг. Я настаивал на включении формулы Вальдека-Руссо о защите республики. Лаваль сильно колебался. Он зачитал нам письмо, полученное им от полковника де ла Рокка; однако в конечном счете он согласился.

В четверг, 24 октября, в зале Ваграм открылся съезд партии радикалов; он продолжался до 27 октября. Прибыв на съезд, я убедился, что две трети присутствовавших было на моей стороне. Мое вступительное слово было очень хорошо принято, хотя, по-видимому, аудитория была несколько разочарована в своем ожидании большой речи. Но когда я пришел на заседание общеполитической комиссии, то сразу же столкнулся с серьезными трудностями. Даладье резко критиковал чрезвычайные декреты о заговорщических лигах. Я защищал, как мог, принятые положения, считая их шагом вперед. Отношение комиссии ко мне было враждебно-холодным. Впрочем, я твердо решил уйти с поста председателя партии. За последние четыре года возникало слишком много трудностей, слишком много противоречий между моим долгом в качестве председателя партии и моими функциями в качестве министра.