Наталья Муравьева - Беранже

«Смерть короля Кристофа, или Послание трем союзным монархам» — так называется эта песня. В ней обыгран действительный факт. В 1820 году гаитянский король Кристоф покончил самоубийством, испугавшись вспыхнувшего в стране народного восстания. Черные аристократы, лишившись законного монарха, испытывают то же, что испытывали бы и маркизы Караба, если б очутились в подобном положении. Их колотит дрожь при одном упоминании о повстанцах, они готовы на брюхе ползать перед иноземными покровителями, умоляя их усмирить взбунтовавшийся народ:

Поэт метит в святыни европейской реакции, в самое ее ядро — Священный союз с его бесконечными конгрессами. Он метит во всех монархов мира, которые одним миром мазаны — будь они белые или черные. А как издевается он над выспренними мистическими разглагольствованиями о троице и святом духе, без которых не обходятся конгрессы монархов!

Беранже не был бы самим собою, если б вел себя по-другому, думает Жюдит. Хоть на душе у нее тревожно, лицо остается спокойным, иголка быстро и ровно летает в ловких пальцах, синие глаза опущены. Но когда она поднимает их, Беранже видит — Жюдит с ним. И что бы ни случилось — пусть его уволят, посадят в тюрьму, — она по-прежнему будет рядом, не испугается, не подведет, не покинет.

И он верит, что так у них с Жюдит будет всегда. До старости. До самой смерти.

В чертах верной подруги можно без труда узнать черты Жюдит. Эта песня о ней и о нем — одна из самых задушевных лирических песен Беранже.

Решено. Он должен выпустить новый сборник песен. Беранже прекрасно понимает, что, поступив так, навлечет на себя гонения и кары… Пусть…

— Никто не остановит меня, — говорит он Манюэлю. — Напротив, я все больше убеждаюсь в необходимости этого выстрела передового часового, чтобы иметь честь разбудить либеральный лагерь, столь странно управляемый теми, кого называют самыми энергичными его вождями.

Манюэль не отговаривает друга. Так же как и Беранже, он возмущен и удручен той панической растерянностью, в которую впало под напором реакции большинство либералов.

Политическая борьба оказалась на деле гораздо сложнее, чем представляли ее себе некоторые прекраснодушные говоруны. Либералы почти совсем вытеснены из палаты депутатов. Печать задавлена цензурой, многие журналы, в том числе и «Минерва», запрещены, кружки и общества разогнаны.

Конгрегация торжествует, ее ставленники делают политику в стране. Из Италии тоже идут недобрые вести. Революции в Неаполе и Пьемонте разгромлены с помощью австрийских войск. Итальянских карбонариев заточают в тюрьмы, казнят… Не ждет ли то же и французских карбонариев?

Манюэль понимает трудность создавшейся обстановки, но уверен, что борьба не прекратится. Пока что борцы принуждены скрываться в политическом подполье.

Во Франции существуют тайные общества, организованные по образцу итальянских, — «Рыцари свободы», «Братство угольщиков» (карбонариев), — они находят сторонников и членов в различных слоях населения, особенно же среди военных и студенческой молодежи.

Манюэль связан с тайными обществами, как и генерал Лафайет, один из популярнейших главарей левого крыла либералов. Беранже знает об этом, но сомневается в действенности такого пути борьбы. Ведь тайные общества — горсточки одиночек, они далеки от масс. Главное же заключается в том, чтоб поднять и воодушевить на борьбу с феодальной реакцией большинство народа. Для этого нужны открытые, смелые выступления, а не только разговоры в кружках. Так думает Беранже.

Он спорит с Манюэлем по поводу тайных обществ, но ставит своего друга гораздо выше всех других деятелей оппозиции. Манюэль смел, умен, опытен, думает об интересах народа и стремится к действию. Разве найдешь еще хоть одного такого, как он, среди либеральных главарей?

«Сколько раз принужден я был бороться с вождями либеральной партии, людьми, которые хотели меня взять под свою опеку, чтобы заставить действовать в духе своих робких комбинаций!» — скажет потом Беранже. И сейчас он возмущен той трусостью и нерешительностью, которую проявляют краснобаи из салонов, когда речь заходит о выпуске нового сборника его песен.

«Многие из либералов, которые до того толкали меня на эту демонстрацию, пожелали теперь сорвать ее, — негодует Беранже. — Иные из них, подписавшиеся на огромное число экземпляров и побуждавшие меня печатать более десяти тысяч, объявляли мне в последнюю минуту, что я должен прекратить печатание или вычеркнуть их имена из списка подписчиков».

И все же им — не удалось сорвать выход сборника. Автор занял пятнадцать тысяч франков у друзей и решил печатать книгу на свой счет у издателя Фирмена Дидо.

Два тома песен Беранже тиражом в десять тысяч экземпляров вышли в свет 25 октября 1821 года и были раскуплены с необыкновенной быстротой.

Власти проморгали. Приказ о конфискации сборника появился лишь 29 октября. Когда полицейские бросились обыскивать магазин и склады Дидо, они обнаружили всего четыре экземпляра осужденной книги.

Беранже смог расплатиться с долгом, и у него еще осталась некоторая сумма, чтобы продержаться без жалованья.

Из университетской канцелярии его сразу же уволили.

27 октября в ультрароялистской газете «Белое знамя» появилась статья некоего Мартенвиля о злоумышленниках, которые под видом мирных песенников собираются в кабачке «Зеленая мельница», и о главаре этих сборищ, небезызвестном Беранже. Автор статьи был усердным «паяцем» и способным «иудой», он пробирался на сходки песенников, сидел рядом с ними, притворяясь другом, а потом строчил доносы.