Наталья Муравьева - Беранже

Новые могильные холмы вырастают на парижских кладбищах — июньские могилы. Разве похоже все это на тот новый мир, о котором мечтает Беранже? Какие же дороги ведут к этому новому миру?

В нескольких лье от Перонны высится старый замок де Берни. Здесь родился в 1760 году и правел свое детство граф Анри де Сен-Симон. Еще в отрочестве Беранже слышал много рассказов об этом человеке от его пероннских земляков. Молодой граф отправился вслед за Лафайетом в Америку и участвовал там в войне за независимость. Когда пришла Великая французская революция, Анри Сен-Симон отказался от графского звания. Перонцы гордились своим уроженцем, хотя он с тех пор почти не навещал родных мест.

Во время империи и Реставрации Сен-Симон бедствовал. Подобно Беранже, он вынужден был работать в канцелярии, чтоб не умереть с голоду. Книги, которые он писал, не могли прокормить великого мыслителя. Друзья и приверженцы его учения обманывали надежды Сен-Симона. И он решил пустить себе пулю в лоб. Выстрел лишил его одного глаза, но не жизни. Жизнь продолжалась, еще более страдальческая, чем прежде. Сен-Симон умер в 1825 году. Настоящая слава пришла к нему только после смерти. Учение его завоевывало все новых сторонников во Франции и других странах.

Беранже и раньше был знаком с идеями Сен-Симона, но теперь, после Июльской революции, в дни напряженных поисков новых дорог, он снова погружался в его книги, все глубже воспринимая строй мыслей автора, его проповедь социализма, его веру в преобразование общества мирным путем.

Во время наездов в Перонну Беранже совершал паломничества к замку Берни и, шагая по пикардийским долинам, размышлял о будущем, о путях к нему. Да, Сен-Симон прав, выступая в защиту неимущих. Нищета, угнетение, страдания всех несчастных Жаков и Жанн должны прекратиться в новом обществе, где имущественные блага будут распределены не волей слепого случая, а согласно разуму и справедливости, думал Беранже. Как и Сен-Симон, он признавал силу убеждения, верил в силу разума и науки. Вслед за Сен-Симоном Беранже хотелось верить, что изменение общественного строя может произойти постепенно, без революционных битв.

Проповедь социалистических преобразований звучала и в книгах Шарля Фурье. Беранже питал безграничное уважение «к этому гениальному человеку, еще недостаточно оцененному собственными его учениками». Через несколько лет в письме к Помпери, биографу Фурье, Беранже выскажет свое отношение к великому утопическому социалисту и его ученикам: «Они говорят о нем, как о божестве, а не как об учителе, чье дело может быть завершено только горячими и разумными последователями». Не слепой культ, а разумное восприятие идей Фурье и воплощение их в жизнь хотелось бы видеть Беранже. Сам он при всем уважении к мыслителю считал, что социалистическое учение Фурье неполно. Восхищение вызывал у Беранже облик Фурье-человека, с его убежденностью в своей правоте и действенной силе призыва.

«Я вас упрекну, — читаем мы в том же письме Беранже к Помпери, — что вы опустили в вашем биографическом очерке одну черту Фурье, которая, как мне кажется, восхитительно его обрисовывает: это пунктуальность, с которой он ежедневно в течение десяти лет ежедневно в полдень — время, назначенное им самим для встречи, — ждал у себя дома богача, который бы ему доверил миллион для устройства первого фаланстера. Ничего нет более трогательного по сравнению с этой верой, горячей и неизменной. О, как хотел бы я быть обладателем миллиона, чтоб вручить ему, хотя его учение мне кажется неполным и хотя он предусматривает только упорядочение материальных отношений!»

Безумцами называют апостолов новых учений «трезвые» накопители — люди, которые находят смешным ребячеством заботы о судьбах человечества, люди «золотой середины», неспособные возвыситься над заурядным течением заурядной своей жизни, неспособные к полету мечты и мысли.

Стихотворение Беранже «Безумцы» — гимн смелым первооткрывателям, раздвигающим пределы человеческой мысли и деяния.

Такими «безумцами», которыми будет гордиться людской род, утверждает Беранже, были Сен-Симон, и Фурье, и последователь Сен-Симона Анфантен, ратовавший за женское равноправие.

Над ними смеются: «Это были безумцы все трое».

Мечты провидцев, апостолов новых учений порой неосуществимы (как мы видели, Беранже сознает неполноту учения Фурье, ошибки его последователей). И все же не только несбыточные мечты и «золотые сны» приносят эти «безумцы» человечеству. Они зовут людей к великим дерзаниям; подобно Колумбу, они открывают перед людьми новые горизонты.

Стихотворение «Безумцы» было впервые напечатано в «Песеннике сен-симонистов» и в том же 1833 году помещено в новом сборнике песен Беранже.

Стихотворение это не было единственной данью поэта теням зачинателей и проповедников утопического социализма. Сен-симонистские идеи уже давали себя знать в его песнях о бедняках деревни; эти же идеи лежат в основе философского стихотворения «Четыре эпохи». Поэт славит движение человечества вперед, но видит трезвым своим оком, что мечты о совершенствовании мира пока еще очень далеки от реальности. Торжественный марш строф прерывается перед самым концом горькой нотой. Человечество вступило в четвертую эпоху, где должны стать явью гуманность и мир, братство и справедливость.

Одна лишь Франция вступила на новый путь. (Беранже хочет, чтоб это было так!) «Сияй же миру утренней зарей!» — обращается поэт к своей родине.

«Мои песни — это я сам, — пишет Беранже в предисловии к сборнику 1833 года. — Вот почему грустный бег времени дает себя в них знать по мере того, как они накапливались целыми томами, и это заставляет меня опасаться, не покажется ли последний том слишком серьезным».

Предисловие это — его исповедь и его эстетический манифест, предназначенный для молодежи, для новых поколений поэтов. Беранже пишет неторопливо. То и дело останавливается — как бы всматривается в прошлое и настоящее, в глубь своей борьбы, своего сердца и своих песен.