Виктор Шустиков - Футбол на всю жизнь

— Я, говорит, еще на АМО работал, всю жизнь заводу отдал, а вы что же, сорванцы, делаете?! Позорите наше доброе имя. Если хотите просто так, для потехи, играть, айда на пустырь, на безлюдье. А надел автозаводскую майку — отдай игре все. Умри, но отдай…

Вот так, — продолжал Федоров, — накричал, сплюнул род ногу, хлопнул дверью и ушел. Мы оцепенели. Даже как звать его спросить не догадались. Но только во втором тайме словно нам кто ярости добавил. И отыграли три мяча. В добавочное время вырвали победу. Так вот я желаю вам всем в предстоящем сезоне нашей, автозаводской ярости, нашей отваги, нашего оптимизма!

Ему горячо аплодировали. И жарче других аплодировали выступавшим мы. Каждое их слово, взволнованное, страстное, призывное, вдохновляло нас, возвращало веру в свои силы, зажигало энтузиазмом.

Конечно, завод помогал нам не только морально. Партийная, профсоюзная, комсомольская организации серьезно вникали во все дела и нужды команды, делали все, что могли.

На юг мы уезжали с хорошим рабочим настроением. Вез нас туда старший тренер мастер спорта Юрий Золотов.

Юрий Васильевич принял предложение стать старшим тренером «Торпедо» в ту пору, когда на это отважились бы очень немногие. Он знал, что корабль, на капитанский мостик которого он всходит, потерял нормальный ход, что, кроме шести видимых пробоин (уход игроков из команды), есть немало и других повреждений, и все–таки согласился.

Золотов был человеком с высоким чувством ответственности и любил свое дело. На одном из первых собраний сказал:

— Мы не будем, друзья, жить только сегодняшним днем. Поработаем во имя будущего.

Он первый стал нас настраивать на освоение «бразильской» системы с ее известной цифровой формулой 4 + 2 + 4. Тогда, после очередного чемпионата мира, эту перестройку вели все советские клубы. Однако тренеры совершенно по–разному толковали ее. Многие, например, видели в новой схеме лишь ее формальную сторону, т. е. понимали построение 4 + 2 + 4 прежде всего как усиление обороны, отвод на ее рубежи одного лишнего игрока.

Золотов с первых же шагов нашей совместной работы использовал эту систему в другой трактовке. Он ее сформулировал приблизительно так (как я запомнил, когда он первый раз стал разъяснять ее смысл):

— Формула 4 + 2 + 4, — заметил Золотов, — часто смущает сторонников атак. Но эти страхи не имеют под собой почвы. Бразильцы просто очень рационально и умело решили проблему использования площади поля. Ход их рассуждений каков? Самые важные места — это центральные позиции у ворот. Их надо максимально усилить. Два центральных защитника у своих ворот и два центральных нападающих у ворот соперника прочно заняли эти позиции. Центр поля — тоже важнейшая зона, пусть здесь также будут два футболиста. И, наконец, фланги, эти самые удобные плацдармы для организации вторжения, для подрыва и разрушения всех «бетонов» и «сверхбетонов». Следовательно, и на флангах должно быть по два футболиста: один защитник и один нападающий справа, а также слева. При этом следует учитывать важную особенность: именно эти два игрока являются своеобразными трансформаторами, через которые резко усиливается атакующая мощь команды, а в нужный момент — и оборонительная.

Когда наступление развивается, то вперед идут два эшелона по четыре игрока каждый, а когда оно срывается — назад возвращаются два защитника и два крайних нападающих. Таким образом, в атаке команда действует по формуле— 1+2 + 4+ 4, в обороне — 1+4 + 4 + 2.

Свои теоретические концепции Золотов осуществлял на практике. Хотя у нас не сложился еще надежный состав, нам явно не хватало исполнителей высокого класса, старший тренер постоянно нацеливал нас на атаку, на сохранение того стиля и почерка, которые были присущи «Торпедо» в ее самое лучшее время.

В шестьдесят третьем проверялись на прочность не только системы и стиль игры. Проверялись люди, их воля, их характер, их мастерство и закалка. В то трудное время не выдержали испытания талантливые ребята А. Са- вушкин и А. Медакин, стали нарушать режим.

И опять удивил нас Юрий Золотов. Голод на людей в «Торпедо» действительно был очень острый, но старший тренер не побоялся исключить из команды двух отличных игроков.

Решительность действий тренера, его требовательность поднимали дисциплину в команде, укрепляли наш боевой дух. И цементировали ее наши ветераны — настоящие спортсмены, вдохновенные патриоты команды. Валентину Иванову исполнилось 29 лет, но никогда, казалось, он не играл так сильно, с такой предельной самоотдачей. Он тогда оказался самым результативным игроком «Торпедо» и вошел в группу десяти лучших советских бомбардиров, на счету которых было сто и более мячей. Валентин вновь прочно занял место в сборной страны, так же как и другой ветеран — Валерий Воронин. В сборную страны включили Олега Сергеева и меня. Мы старались играть на пределе своих возможностей и своим примером увлекать молодых, которым охотно передавали свой опыт, помогали войти в напряженный ритм чемпионата.

Звание чемпиона страны в 1963 году оспаривали 20 команд. Мы оказались на десятом месте. Для команды, всего лишь три года тому назад сделавшей «дубль», это было падением. Для команды, потерявшей несколько месяцев назад почти половину старого состава, — несомненным успехом. И мы радовались десятому месту, конечно, не самому месту, а тому, что игра налаживалась, что вырастали крылья у молодежи. О команде писали: «Торпедо» стоит на единственно правильном пути». Да мы и сами чувствовали это. Иногда нам не хватало еще взаимопонимания, единого опыта, отсюда и частые срывы в равных поединках. Проигрыши с разницей в один гол, но, увы, отнимавшие два очка. Проигрыши, на которых мы учились, но которые вместе с тем отбрасывали нас все ниже и ниже в турнирной таблице.

Но сквозь тучи неудач уже нередко проглядывало солнце, обещавшее хорошую устойчивую погоду. Разве можно забыть, например, победу над киевским «Динамо» с небывалым для этой команды счетом 7:1. Или два принципиальных матча с московским «Спартаком», один из которых мы выиграли (2:1), а второй, поначалу безнадежно проигрывая, свели вничью (2:2). Постепенно мы обретали психологическую устойчивость и веру в будущее.

— Мы полны оптимизма и готовы к решительной победе за возвращение утерянных позиций, — заявил Юрий Золотов в одном из своих интервью, опубликованном в феврале 1964 года. А через несколько дней в другой газете появилось еще одно интервью о перспективах «Торпедо», которое давал только что назначенный на должность начальника команды Виктор Марьенко, который вскоре стал нашим старшим тренером.

Любая страница жизни Виктора Семеновича Марьен- ко — это отражение его характера. Родился он в сухопутном Донбассе, а испытал себя впервые на крутой океанской волне: в шестнадцать лет окончив «мореходку», он два года отслужил матросом первого класса на торговых судах советского флота, ходил из Одессы в дальневосточные наши порты. Всякое случалось в этих походах: трепал их жестокий тайфун, угрожал разбить свирепый шторм Охотского моря, сковывал ледяным панцирем северный ветер. И все, чего он добился позже на посту старшего тренера московского «Торпедо», стало возможным благодаря тому, что он прошел серьезные жизненные испытания — был он и моряком, и шофером, и студентом, и игроком.