Сергей Филатов - Совершенно несекретно

Понимая, как важно дать народу правдивую информацию о том, что происходит в парламенте и в стране, я стал больше внимания уделять СМИ, встречам с журналистами. И это тут же было замечено прессой.

Из сообщений СМИ:

«На встрече с парламентскими корреспондентами С.А.Филатов подчеркнул, что для него едва ли не главными оценочными факторами деятельности Верховного Совета РСФСР являются такие: количество присутствующих на заседаниях ВС журналистов и резкое увеличение аккредитованного при парламенте корреспондентского корпуса» («Ленинское знамя», 26 ноября 1992 г.).

Надо было создать атмосферу открытости в Верховном Совете. Тема освещения депутатской деятельности не сходила с уст депутатов во время заседаний Верховного Совета. То «не так показали», то «не так осветили», то «не то написали», предпринимались постоянные попытки взять под контроль СМИ. Многие никак не могли понять, что пресса независима — в том числе и от законодательного органа, но работает в соответствии с законом, который принял законодательный орган. Выход из этого положения существовал только один — проводить больше встреч с журналистами и давать как можно больше информации. Поэтому мы серьезно занялись пресс-центром, стали выпускать различные информационные и аналитические материалы и проводить встречи с журналистами. Многие депутаты выступали в СМИ.

8 декабря было подписано Беловежское соглашение. Хасбулатова в тот день в Москве не оказалось, а я о подписании узнал только по звонку мне на дачу в Архангельское Г.Э.Бурбулиса, который хоть и несколько витиевато, но объяснил, что там у них происходит. Он же сообщил, что в Беловежской Пуще ждут Назарбаева, только что прилетевшего в Москву и обещавшего Ельцину сразу же направиться к ним. Но, как мы знаем, Назарбаев в Беловежскую Пущу так и не прибыл — то ли раздумал ввязываться в непростую историю, то ли поостерегся Горбачева, который оставался еще Президентом СССР.

Понимая, что неординарное событие может повернуться в стране самым неожиданным образом, я пошел к Руцкому, который, по счастью, оказался дома, готовя удочки к рыбалке, — заядлый рыбак, он очень профессионально обрабатывал рыбу: она получалась у него мягкой, вкусной, ароматной — такой, что пальчики об лижешь. Он был по-домашнему одет и спокойно распутывал снасти. Пока мы разговаривали, принес вяленую рыбу и подробно объяснил технологию ее приготовления. О Беловежских соглашениях Александр Владимирович ничего не ведал. А услышав о них от меня, немного поднапрягся — идея ему явно не понравилась, — и мы оба стали ждать вестей из Белоруссии.

Одно было важно в той ситуации — чтобы не сорвался Горбачев, который как раз в это время позвонил Руцкому и, видимо, стал с ним советоваться, что делать. Я слышал в жизни немало мата, но эти двое, похоже, упивались смачностью матерщины. Насколько я понял, Руцкой советовал Горбачеву дождаться результатов переговоров и внимательно ознакомиться с тем, что в конце концов получилось. Ясно было одно: Союз практически распался, и если после референдума на Украине ничего не предпринять по части сближения, то потом мы долго-предолго будем искать друг друга. Именно поэтому и была предпринята попытка объединения самых крупных трех, а если удастся, и четырех республик — России, Украины, Белорусь и Казахстана — в некое Содружество Независимых Государств (СНГ).

Позвонил Хасбулатову, он в это время находился, по-моему, в Южной Корее, как мог рассказал о подписанном соглашении. Руслан Имранович тут же вылетел в Москву: соглашение требовало ратификации на Верховном Совете, да и на съезде тоже, вызывало потребность в изменении Конституции РСФСР.

В те дни для всех этот шаг Ельцина казался спешным и непродуманным. Но Борис Николаевич, давая интервью итальянской газете «Република», сам объяснил, как родилась идея Содружества:

— Впервые об этом речь шла в декабре прошлого года, когда центральное правительство торпедировало реформы, Тогда-то Россия, Украина, Беларусь и Казахстан направили своих представителей в Минск, чтобы обсудить возможность образования Содружества. Горбачев препятствовал подобному проекту, однако документы сохранились, и 8 декабря в Минске мы их вновь проанализировали. Вот почему нам удалось достигнуть согласия всего за день с небольшим…

Я к развалу Союза относился тогда и отношусь сейчас как к неизбежности, как можно отнестись к стихии, например, к лавине с гор — она все сметает на своем пути, но остановить ее невозможно.

Из сообщений СМИ:

«А вы обратили внимание на то, как звучит это слово — Со-Дружество. Теплее, чем Союз, не правда ли? Но я согласен: теперь это теплое слово надо наполнить соответствующим содержанием» (из интервью «Российской газете», 28 декабря 1992 г.).

Тэму Содружества мы продолжили и на парламентском уровне. Уже в начале 1992 года я предложил Хасбулатову начать готовить парламентскую ассамблею стран СНГ. Тогда по нашей инициативе в Минске собрались первые заместители председателей законодательных органов стран СНГ для обсуждения проекта Соглашения о сотрудничестве парламентариев стран СНГ в сфере законотворчества и в правоприменительной деятельности. Учитывая, что к тому времени уже были созданы Совет глав государств и Совет глав правительств стран СНГ, актуальным стал вопрос образования аналогичной структуры межпарламентского сотрудничества. Среди возможных направлений совместной деятельности мы обсуждали вопросы законодательства, прав человека, развития межгосударственных отношений, экономической реформы, миграционной политики, национальной безопасности, энергетики (прежде всего атомной), транспорта, связи, экологии, борьбы с организованной преступностью.

В этой работе с нашей стороны очень много сделали депутат Владимир Подопригора и заместитель директора Института законодательства и сравнительного правоведения Юрий Тихомиров. Подготовка документов и концепции Межпарламентской ассамблеи стран СНГ закончилась подписанием Соглашения, которое впоследствии было одобрено Верховным Советом РСФСР, и уже в 1992 году Межпарламентская ассамблея начала свою работу в Санкт-Петербурге. Вопрос о выборе столицы для ассамблеи решался в Киргизии при встрече руководителей парламентов стран СНГ.

И здесь также проявился нрав Хасбулатова, у которого совсем стали портиться отношения с президентом. Из разговоров с другими заместителями руководителей парламентов мы поняли, что Санкт-Петербург делается столицей как бы в пику нашему президенту, чтобы быть подальше от исполнительной власти и свободней себя чувствовать при выполнении главной задачи — снижение полномочий президентов и подчинение их действий парламентам. Кстати, впоследствии первым таким президентом, у которого в одночасье были ограничены полномочия, оказался Акаев. С остальными — не получилось.