Сергей Филатов - Совершенно несекретно

Протокол № 1

Полномочные представители сторон в составе: Филатова С.А., Сосковца О.Н., Лужкова Ю.М., Соколова В.С., Абдулатипова Р.Г. в целях снятия остроты противостояния согласились реализовать следующие меры:

1. В целях обеспечения безопасности, сбора и складирования нештатного оружия, находящегося в Доме Советов, осуществить его сбор и складирование в Доме Советов и взятие под охрану совместных контрольных групп, организованных из сотрудников ГУВД г. Москвы и департамента охраны Дома Советов. Для этого незамедлительно включается электроэнергия и теплоснабжение,а также необходимое количество городских телефонов для оперативной связи. Одновременно реализуются согласованные меры по сокращению потенциала сил и средств наружной охраны Дома Советов.

2. После реализации первого этапа стороны приступают к полному снятию вооруженного противостояния, заключающемуся в одновременном выводе из Дома Советов всех охранных формирований и отмене наружной охраны ГУВД. Одновременно окончательно решаются вопросы вывода нештатного оружия из Дома Советов. Исполнение задач второго этапа происходит при согласовании и выполнении правовых и политических гарантий. 01.10.93 г. 2 часа 40 минут.

В 2 часа 40 минут мы подписали протокол и, довольные, вместе с руководителями ОМОНа, ВВ и ГУВД Москвы сели за стол. Поздравили друг друга с этой маленькой, но очень важной победой и распрощались в пятом часу утра.

Утром я доложил Борису Николаевичу о первом результате и поехал к 10 часам в Свято-Данилов монастырь. Тогда же, до начала переговоров, мы начали выполнять пункты протокола, не дожидаясь ответных действий противоположной стороны. Включили в Белом доме свет, телефоны, дали воду, тепло, стали сворачивать оцепление. Нам важно было разрядить обстановку и перевести ее из военной плоскости в политическую.

В назначенный час собираемся в Свято-Даниловом монастыре, удовлетворенные тем, что нам удалось прийти к каким-то важным первоначальным соглашениям. Однако начало работы задерживается из-за отсутствия В.С.Соколова. Минут через пятнадцать начинаем без него: слева от нашей делегации — Патриарх с митрополитами Кириллом и Ювеналием, справа — представитель Конституционного суда В.И.Олейник, прямо перед нами — Р.Г.Абдулатипов. Патриарх прочитал молитву, открыл переговоры, после чего мы перешли к обмену первыми фразами в духе вчерашних наших разговоров. Хорошо сказал Рамазан Абдулатипов:

— Мы все в той или иной степени верующие. В Коране написано, что Бог един, религии разные. У нас многонациональная страна, разные религии и культуры. И соответственно стабильность — первейшее условие развития нашей страны. В моем выступлении на съезде это было сказано: существуют две главные опасности. Первая — гражданская война, войти в которую очень легко, а выйти из которой трудно. И вторая — развал России. Известно, что все войны, любые конфликты заканчиваются переговорами. В данном случае ваша инициатива, — он обратился к Патриарху, — это как раз начать переговоры до войны. Мы эту инициативу полностью поддерживаем. Но могут быть разные оценки того, откуда и для кого исходит опасность. Тут мы не будем спорить. Но я рад, что независимо от политической ситуации мы вели переговоры с теми людьми, которых хорошо знаем, которым симпатизируем по-человечески. Может быть, именно этот момент нам и позволил начать процесс переговоров. Должен сказать, что подписанные документы сразу реализовать, конечно, будет очень трудно. Но мы готовы приложить все усилия для того, чтобы наши договоренности были выполнены.

Через некоторое время появляются Ю.Воронин, Р.Чеботаревский и В.Домнина и садятся напротив нашей делегации. К Воронину обратился Патриарх, попросив его прояснить обстановку и ответить, почему нет В.Соколова. Воронин сообщил, что съездом именно они уполномочены в дальнейшем представлять Дом Советов и что он, Воронин, имеет поручение изложить решение Президиума Верховного Совета. По этому же поводу с заявлением выступил и Хасбулатов:

— «В связи с подписанным Абдулатиповым и Соколовым протоколом заявляю:

1. Проблема оружия является составной частью общего урегулирования политического кризиса, вызванного государственным переворотом и насильственным захватом власти; она должна решаться в рамках реализации соответствующих решений, принятых Верховным Советом, Конституционным судом и X чрезвычайным

Съездом народных депутатов, — что мы неоднократно подчеркивали.

2. Включение телефонной связи, ввод энерго- и теплоснабжения, подвоз питания, медицинское обеспечение — это предварительное условие для последующего ведения каких бы то ни было политических переговоров.

3. Таким образом, «проблема оружия» не имеет самостоятельного значения и не подлежит вычленению из общей ситуации, созданной преступными действиями путчистов. Тем более что оружие защитников конституционного строя имеет строго оборонительный характер от посягательств на жизнь и здоровье народных депутатов и сотрудников Верховного Совета. Это подтверждается массовыми фактами жестокого избиения демонстрантов, депутатов, сотрудников и журналистов.

4. Отметить спекулятивный характер кампании, поднятой вокруг «проблемы оружия», направленной на попытку переложить ответственность, вытекающую из последствий государственного переворота, совершенного Б.Н.Ельциным и его приспешниками, на X Съезд, Верховный Совет Российской Федерации и ее субъектов, обмануть в очередной раз народ, посеять у него недоверие к позиции X Съезда народных депутатов, отстаивающих честь, свободу и независимость своей страны».

Пожалуй, со времен Сталина еще никто не позволял себе такой циничности — рассуждая о высоком, толкать людей на бойню, на гражданскую войну. Обстановка на переговорах резко изменилась. Наше ночное соглашение фактически было дезавуировано. И не только заявлением Хасбулатова, но и решением Военного Совета, подписанным Ачаловым, Баранниковым, Дунаевым, о том, что командование Белого дома не одобряет соглашения и не принимает то, что нами подписано. В общем, получалось, что Воронин и другие присутствуют здесь с полномочиями от Хасбулатова и Руцкого, подписанный ночью протокол недействителен, а потому и весь переговорный процесс начинается заново.

Но то, что последовало с приходом Воронина, уже трудно было назвать переговорами. Заинтересованный в разрядке Абдулатипов обиделся, о чем откровенно заявил на заседании своей палаты. Он передал мне записку от В.С.Соколова, который как будто находился под строгим наблюдением. Об этом можно было догадаться и по содержанию записки: «Прошу включить телефон в задней комнате, поскольку из этой комнаты разговаривать не могу, нахожусь под наблюдением».