Евгений Матонин - Яков Блюмкин: Ошибка резидента

Но не на того напали. Торговаться Блюмкин и сам умел. Недаром же он родился и вырос в Одессе. Начались переговоры, которые сам Блюмкин в донесении в Москву назвал «сложными еврейско-рваческими». Можно себе представить, как эти переговоры проходили! Эрлих и Френкель подняли цену до 2500 долларов, затем до 3000 и, наконец, до 4000 долларов. Блюмкин согласился, но с продажей тянул — он ждал, какую цену ему предложат другие антиквары, которым отправил письма.

Его расчеты оправдались. Вскоре он получил предложение из Франкфурта-на-Майне, от компании «Кауфман Ферлаг Антиквариат». Это была одна из самых известных и старинных контор на международном антикварном рынке. Она была согласна на сделку.

Блюмкин ответил, что готов продать коллекцию за 9000 долларов. Его пригласили для переговоров во Франкфурт. Блюмкин попросил Центр ускорить доставку новой партии книг и предложил несколько конкретных вариантов, где их можно было бы найти, — в частности, в Одессе, в нескольких библиотеках и различных еврейских обществах, и в Бобруйске, у торговца Гинзбурга (в своих служебных записках Блюмкин называл его Гинцбургом). Правда, Гинзбург просил за свои книги 5000 долларов, но уже съевший на этом деле собаку Блюмкин предупреждал Центр, чтобы больше пятисот ему не давали. Хотя вообще-то могли бы и просто так отобрать.

Пока шла эта переписка, он получил визы для поездок в Вену, Франкфурт и Амстердам. Кроме того, персидское посольство признало его паспорт на имя «купца Султанова». Это было большим успехом в деле легализации Блюмкина. Чистый паспорт, без виз и пограничных отметок, всегда вызывает большее подозрение у спецслужб.

Блюмкин выехал в Вену. Там он должен был встретиться с курьером из Москвы, но встреча почему-то не состоялась. Тогда «купец Султанов» решил действовать самостоятельно, на свой страх и риск. Не получив из Центра разрешения на поездку во Франкфурт, он все равно отправился туда и начал переговоры с фирмой «Кауфман» о продаже книг.

В этих переговорах таланты Блюмкина как торговца и как «комбинатора» раскрылись вовсю. Комбинация, которую ему удалось разыграть, была на редкость изящной. Как для коммерции, так и для разведки.

Блюмкин предложил «Кауфману» три книги XV–XVI веков, в том числе и Библию, изданную в Неаполе в 1488–1491 годах. После некоторых дискуссий ударили по рукам — 6000 долларов за всё. Фирма была готова за свой счет перевезти фолианты из Константинополя. Однако главный смысл сделки заключался в другом. По ее условиям, книги переходили в собственность «Кауфмана» только с того момента, когда «Султанов» и главный эксперт фирмы доктор Гольдринг… выезжают в Советский Союз.

Дело здесь вот в чем. На переговорах «купец Султанов» дал понять, что с его помощью можно получить доступ к еще нетронутым собраниям книг, находящимся в СССР. Партнеры Блюмкина очень заинтересовались этими радужными перспективами. Судя по всему, они были готовы на любые договоренности, но с тем условием, чтобы только их фирма была допущена к «советским коллекциям». Блюмкин согласился, но тоже выдвинул условия: оформлением советских виз занимается сама фирма, и в определенный срок. Особо оговаривалось условие, по которому в период с 3 января по 3 февраля 1929 года доктор Гольдринг обязан оформить въездную визу в советском посольстве в Германии. Если же этого не происходит, то «Кауфман» возвращает Блюмкину книги в оговоренные соглашением сроки. Если же не происходит и этого, то она выплачивает ему 8000 долларов.

Разумеется, перед тем как пойти на такую рискованную для себя сделку, представители «Кауфмана» навели справки о «Якубе Султанове» в Константинополе. И получили о нем самые лестные характеристики — как о солидном коммерсанте. После этого руководители «Кауфмана» даже предложили ему стать их представителем на Ближнем Востоке. Нужно ли объяснять, что это предложение более чем соответствовало целям разведывательной операции, за которую отвечал Блюмкин?

Оставалась только одна деталь. Требовалось предупредить советских дипломатов, чтобы они ни в коем случае не давали визу доктору Гольдрингу или же всячески затягивали ее оформление. Блюмкин снова пошел на риск. Опять-таки без санкции Центра он поехал в Берлин. Он ехал наудачу. Блюмкин не знал, кто в то время был резидентом советской разведки в столице Германии. Прямо в советское полпредство он пойти тоже не мог. Он довольно легкомысленно рассчитывал, что встретит в Берлине кого-нибудь из старых знакомых.

И Блюмкину повезло. В Берлине он действительно встретил знакомого дипломата Григория Беседовского. Тогда Беседовский был советником полпредства во Франции [60] В октябре 1929 года Г. Беседовский с семьей бежал из советского полпредства во Франции и попросил политического убежища в этой стране. и в Германии оказался по каким-то служебным делам. С его помощью Блюмкин встретился с резидентом и рассказал о сложившейся ситуации. Поездку представителя «Кауфмана» в СССР удалось сорвать.

Что оказалось в сухом остатке? В соответствии с соглашением «Кауфман» заплатил Блюмкину 8000 долларов. А «Султанов» вместе с представителями фирмы в один голос ругали советских большевиков, которые сорвали им такое выгодное предприятие. Блюмкин был как бы ни при чем. Он-то как раз сделал все возможное для того, чтобы показать своим новым партнерам богатые коллекции древнееврейских книг и манускриптов… И если бы не эти проклятые коммунисты, какой гешефт можно было бы сделать! Как ни странно, но после этой истории антиквары начали доверять «Султанову» еще больше.

Вот, правда, книгами пришлось пожертвовать. Они навсегда ушли из России.

Может показаться, что коммерческая деятельность, в которой Блюмкин проявил такие способности, захватила его с головой, а разведка осталась на втором плане. Но это не совсем так, хотя торговая активность «Живого» насторожила Центр. Однако очевидно, что операции с книгами нужны были ему для того, чтобы создать себе соответствующее положение «в обществе». Да и почему бы не соединить полезное с приятным? Блюмкину наверняка нравилась жизнь преуспевающего торговца, а проявившиеся у него таланты предпринимателя многое обещали. Если бы он не стал революционером, вполне бы мог стать хорошим коммерсантом.

После Берлина Блюмкин отправился в Париж. Там его ждали сотрудники резидентуры «Прыгун» и «Двойка», они же — супруги Штивельман. Задача состояла в том, чтобы оформить их представителями различных фирм на Ближнем Востоке с правом беспрепятственного проезда по странам этого региона. Вскоре удалось сделать и это. «Прыгун» стал представителем сразу трех фирм — одна продавала в Сирии и Палестине аккумуляторы, другая — автомобильные шины, третья — различные украшения из псевдодрагоценных камней. И к тому же — представителем концертного бюро, которое устраивало гастроли артистов на Востоке.