Дебора Макдональд - Очень опасная женщина. Из Москвы в Лондон с любовью, ложью и коварством: биография шпионки, влюблявшей в себя гениев

Этот брак просуществовал так долго, сколько было нужно, и этим сроком стали три года. В конце января 1956 г. сэр Александр Корда умер от болезни сердца, которая беспокоила его много лет.

Май 1963 г., Лондон

Мура раздвинула тяжелые портьеры и посмотрела в вечернюю тьму, приблизившись к стеклу, чтобы не мешало отражение в нем ее собственных блестящих в свете лампы глаз. В Кенсингтоне царило цветение начала лета, придавая позднему вечеру глубокую синеву и заволакивая его дымкой, которая висела над крышами. Под ее окном пролетали такси, и ночные автобусы с усилием ехали по прямой как стрела теснине Кромвель-Роуд, шумно меняя передачи при приближении к станции Эрлз-Корт.

Жить за городом очень хорошо, но Муре нужен был город как воздух. Там жизнь. Это была хорошая вечеринка, приятный вечер, когда ты чувствуешь единство с миром.

Она весело напевала себе под нос. Отражение в стекле улыбнулось ей в ответ. Такое изменившееся лицо. Глубокие морщины, огрубевшие черты лица и седые волосы, заколотые и покрытые лаком в форме короны, серебряными волнами стекающей назад ото лба. Но глаза были все те же – сияющие, как драгоценные камни, кошачьи, которые когда-то смотрели на снега Йенделя, залитые лунным светом, в другом веке.

Ее дыхание затуманило холодное стекло. Действительно хороший вечер для тусовки.

Позади нее звон бокалов и шум голосов внезапно сменился взрывами смеха и вернул Муру к действительности. Она позволила занавесу над прошлым упасть и вернулась в комнату. Смех вызвал Питер Устинов – он стоял на коленях, исполняя роль королевы Виктории, молящейся за победу в Бурской войне; это была часть шарады, основанной на фашистском фильме Ohm Krüger. Поразительный имитатор, он легко включался в напыщенные разглагольствования заглавной роли и выходил из нее [851]. Залпом выпив еще порцию джина и закурив еще одну сигару, Мура стала пробираться через толпу; люди расступались перед ней, и она заняла свое место в ее центре.

Они все были здесь – все ее лучшие друзья. Очаровательный сын Клопа Устинова Питер, восходящая кинозвезда и один из самых дорогих друзей Муры. Гамиш Гамильтон и его жена Ивонн были ее постоянными гостями, как и Джордж Вейденфельд. Барон Боб Бутби, скандальный пэр от партии тори, был еще одним постоянным гостем. Представляя собой гору плоти с двумя сердито глядящими глазами, Бутби обладал непомерным сексуальным аппетитом. Его привлекали и женщины, и мужчины, и он обладал эклектическим вкусом; в число его возлюбленных входили Дороти Макмиллан – жена премьер-министра, и совсем недавно (если верить сплетням) – гангстер Ронни Крей [852]. Бутби считал Муру «одной из самых удивительных и проницательных женщин, которых я когда-либо знал, и своим лучшим другом» [853].

Писатели, актеры, режиссеры, дипломаты – все пришли на вечеринку. Старые друзья и новые, но никого с тех далеких «йендельских» времен. Те давно уже умерли – Мериэл умерла несколько лет назад, опубликовав мемуары, в которых заново переживала те дни на отдыхе, цитируя стихотворение Гарстино «…о, если б в Йенделе быть вечно…». Все умерли, ушли. Теперешний мир – новый, и другие миры ее памяти тянутся из тех времен в эти.

Гости громко разговаривали, смеялись и выпивали океаны напитков. Всем им были рады; в конце концов, они заплатили за это. На самом деле они не собирались платить, но тем не менее пропивались их деньги.

Для Муры настали тяжелые времена. После смерти Алекса Корды в 1956 г. у нее больше не было постоянной работы, которая увеличивала бы ее доходы от издательской деятельности.

Ей немного помогал театральный импресарио Хью Бомон – король лондонской театральной жизни. Он часто заключал сделки с Александром Кордой; актеры, находившиеся у него по контракту, но не используемые сэром Алексом, отдавались Бинки взаймы для игры в его пьесах. Бинки был известен своей финансовой хитростью и чрезвычайной щедростью, и после смерти Корды он помогал субсидировать доходы Муры [854].

Были и другие ценные контакты, и Мура продолжала работать в фильмах с другими продюсерами и режиссерами, берясь за любые случайные работу и задания, какие только можно. В 1959 г. она была техническим консультантом в фильме «Путешествие» (с Деборой Керр и Юлом Бриннером) – драме, происходящей в коммунистической Венгрии. В 1961 г. Питер Устинов дал ей крошечную роль в своей комедии «Романофф и Джульетта» – роль поварихи Кивы. Продюсер Сэм Шпигель и режиссер Дэвид Лин, которые симпатизировали Муре, взяли ее на работу исследователя для фильма «Лоуренс Аравийский». Она часто была связующим звеном – ее обширная, тщательно сплетенная сеть друзей и знакомых приносила ей много разовой работы. Когда у Лина впервые появился порыв превратить роман Эдварда Моргана Форстера «Поездка в Индию» в фильм, он попросил Муру обратиться к Форстеру, который был в числе ее друзей, и попросить его продать права на съемку фильма. Он отказал ей, как отказывал всем. Форстер был «просто в ужасе от кинематографа», как считал Лин [855].

Переводческая работа Муры давала ей постоянный, но скромный доход. Она добилась значительных высот как переводчица произведений Горького и Чехова и получила яркие рецензии. Л. П. Хартли назвал ее одним из самых удачливых переводчиков трудов Горького и похвалил ее за ее прекрасный перевод его «Отрывков» [856]. Ее работа не всегда была хорошей; нуждаясь в деньгах, Мура бралась за все, что могла получить, к чему ее сердце лежало не всегда. Некоторые ее переводы менее значительных произведений были урезанными (иногда она пропускала целые предложения и абзацы, если они требовали слишком большого напряжения), и от этого страдала ее профессиональная репутация. Но работа по-прежнему поступала, потому что издатели не могли не поддаться на ее уговоры [857].

И хотя Мура всегда много работала, она так и не приобрела способность быть аккуратной – или даже просто ответственной – с деньгами. Без регулярной помощи от таких людей, как Горький, Уэллс или Корда, ей постоянно не хватало денег, и она не умела распоряжаться ими разумно, когда все же получала их.

В 1963 г. поднялась плата за ее съемную квартиру на Эннисмор-Гарденз, 68. Она больше не могла ее себе позволить. Мура не испытывала ни малейшего смущения по этому поводу; она стала одной из тех выходцев из высшего общества, которые превращают свою нужду в профессию. (Локарт был еще одним таким представителем.) У нее было много богатых друзей, и она никогда не терзалась угрызениями совести по поводу того, что за нее платят другие. Издатель и помощник Гамиша Гамильтона Роджер Мачелл однажды приехал к ней на Эннисмор-Гарденз на один из ее званых вечеров и увидел ее выходящей из такси. Она заключила его в свои медвежьи объятия и болтала с ним, стоя на тротуаре несколько минут, в то время как счетчик такси работал. Потом она повернулась и вошла в дом, оставив его одного со стоящим на холостом ходу такси и ожидающим платы водителем. Мачелл поступил так, как любой джентльмен, – заплатил за проезд [858]. Много раз Мура таким образом уклонялась от расплаты с таксистами. Несмотря на нехватку денег, Мура всегда обладала обаянием, наглостью и находчивостью, чтобы жить, не слишком ограничивая себя. Она никогда не ездила на автобусах и не отваживалась спускаться в метро.