Дебора Макдональд - Очень опасная женщина. Из Москвы в Лондон с любовью, ложью и коварством: биография шпионки, влюблявшей в себя гениев

На тот момент Великобритания имела дипломатическое преимущество перед Германией. Когда Мирбах был приглашен на первую официальную встречу, эта встреча была не с самим Лениным, а с его заместителем, и ее тон был «кисло-вежливым» [178]. Тем временем Локарт отправил телеграмму в Лондон с сообщением о том, что большевики готовы согласиться на все предложения англичан предоставить им доступ к Восточному германскому фронту через территорию России. Вооруженные силы союзников могут прибыть через Архангельск на севере или с востока через Сибирь. Оставались лишь несколько камней преткновения, которые требовалось убрать [179]. И если в свободные минуты Локарт наслаждался присутствием Муры, то в рабочие часы он вел переговоры с Троцким и Уайтхоллом. Он и Гарстин составили список предложений, которые должно было рассмотреть правительство Великобритании, включая возможность открытого сотрудничества с большевиками в случае, если, как давал понять Троцкий, они способствовали военной экспедиции союзников через территорию России. Казалось, что Локарт и Гарстин уже нашли решение; даже министр иностранных дел Бальфур начал соглашаться с этой идеей [180].

Чего Локарт открыто не признавал, так это того, что он начал терять веру в свою собственную политику дружбы с большевиками. Появление Мирбаха потрясло его, и он знал, что SIS делала все, чтобы форсировать этот вопрос. Через свои связи в разведке Локарту стало известно, что антибольшевистские элементы в России, возглавляемые Борисом Савинковым – бывшим военным министром в правительстве Керенского, готовят государственный переворот.

И хотя позднее Локарт отрицал это, он связался с Савинковым и узнал о его планах [181]. Государственный переворот был назначен на 1 мая. Министерство иностранных дел Великобритании с большой настороженностью отнеслось к Савинкову (при царе он занимался антиправительственной террористической деятельностью), но английская разведка втайне планировала поддержать государственный переворот и оказывала ему финансовую помощь. Если государственный переворот будет успешным, то миссия Локарта разлетится в прах.

Но государственный переворот Савинкова в Первомай так и не состоялся. В ЧК узнали о нем, и организаторы были вынуждены его отложить. Вместо этого Первое мая в Москве было отмечено первым триумфальным парадом Красной армии на Красной площади [182].

Никто так никогда и не узнал, кто предупредил большевиков о заговоре. Возможно, это был один из командиров ленинской латышской «преторианской гвардии», которого Савинков пытался подкупить. Немцы были, по-видимому, необычайно хорошо информированы о готовящемся деле, и именно по их новостным каналам пришло сообщение о предотвращенном государственном перевороте.

Одним человеком, который знал о нем заранее, была Мура. Она разговаривала о нем с Локартом во время своего пребывания в Москве и ссылалась на него в том нерешительном письме к нему после возвращения домой. «Первого числа ожидают разных событий», – с тревогой написала она, очевидно боясь, что в результате антибольшевистского мятежа может произойти вторжение немцев [183]. Приблизительно в это же время один или два сотрудника британской миссии в Петрограде – не из круга ее друзей, разумеется, – начали снова задумываться о благонадежности мадам Бенкендорф. Это не имело никаких последствий, и она продолжала выполнять свою работу. Почти все английские служащие доверяли ей, и в министерстве иностранных дел Великобритании ее считали заслуживающей доверия. И хотя глава английской военно-морской разведки был потрясен тем, что русских женщин нанимают в качестве служащих (он узнал об этом от Кроуми), и порекомендовал немедленно прекратить эту практику, министерство иностранных дел предложило, чтобы этот запрет относился к «другим женщинам, помимо мадам Бенкендорф» [184].

Кто бы ни был этот информатор, после неудавшегося государственного переворота Борис Савинков избежал ареста и стал готовить новый заговор. Другим человеком, бежавшим из Петрограда в это время, был финансист Хью Лич – агент SIS и основной работодатель Муры. Он не только помогал переправлять деньги заговорщикам против большевиков, но и начал терять их доверие из-за каких-то темных финансовых махинаций. Также на его хвосте была ЧК. Как его имя попало в поле их зрения – это другой неясный момент. Возможно, не без помощи разочаровавшихся «белых» повстанцев или благодаря кому-то внутри британской миссии… Лич отрастил бороду, спрятался ненадолго в Царском Селе, а затем бежал в Мурманск, где нашел убежище в британской военной миссии [185].

В то время как операции англичан в России рушились, немцы во главе с Мирбахом максимально использовали неудавшийся государственный переворот Савинкова, видя в нем возможность отдалить друг от друга англичан и большевиков и обеспечить себе контрольную долю в России. Война, которая велась в Европе, приобрела новый фронт – его окопы располагались в Москве, а Мирбах и Локарт были воюющими сторонами. И в соответствии с духом войны это было противоборство, в котором один из них окажется убитым.

Их жизнь определяли нетерпение и страстное желание. Мура в Петрограде и Локарт в Москве жили от встречи до встречи. Письма и телеграммы летали между ними туда и обратно; были и записки, торопливо написанные в перерывах между встречами и отчетами, и письма, над которыми долгими часами они размышляли по ночам. Их связь все еще была неопределенной: она выходила за рамки обычных интимных отношений, переходя в область страстного увлечения, но все же Мура еще не знала, как назвать это чувство. Он стал для нее Локи, и она посылала ему поцелуи, а не «наилучшие пожелания», как своим друзьям, но она все еще пыталась разобраться в своих чувствах. Она была глубоко к нему привязана и говорила об особой дружбе, но слово «любовь», исчезнувшее из ее приветствий, должно было вскоре снова появиться в более значимой форме.

Она не могла сформулировать, какие чувства испытывает к своему любовнику-англичанину; знала только, что хочет быть с ним.

В мае у них появилась возможность снова встретиться, и они ухватились за нее с радостью. Эрнст Бойс – руководитель бюро SIS в Петрограде, ехал в Москву на встречу с Локартом. Мура воспользовалась случаем поехать с ним [186], и в четверг 9 мая, спустя две тревожные недели после их последней встречи, села в поезд. С ней поехала ее давняя подруга Мириам.

Возможно, Мура трезво оценивала, во что ввязывается, сделав Локарта своим любовником, и, возможно, это влияло на ее чувства – подогревало трепет, усиливало радостное возбуждение и поднимало ее самооценку. Подозревала она об этом или нет, но поезд, летевший к Москве, вез ее к важнейшему моменту в ее жизни. Сильное чувство и сильная опасность будут ее постоянными спутниками начиная с этого момента.