Эндрю Уилсон - Александр Маккуин. Кровь под кожей

В августе, через месяц после показа коллекции Givenchy в Большой арке Дефанс, где воссоздали атмосферу модной вечеринки в центре Нью-Йорка, Маккуин решил устроить «свадьбу» с Джорджем Форсайтом на Ибице. Мысль о брачной церемонии возникла у него однажды летом, когда пара выпивала в клубе «Граучо» с Кейт Мосс и Аннабелл Нейлсон. В середине вечера кто-то из женщин спросил Джорджа, хочет ли он выйти замуж за Ли. «Да, хочу», – ответил Джордж. «Правда?» – переспросил Маккуин, на что Джордж снова ответил: «Да».

Дело происходило до того, как в Британии узаконили партнерские отношения или браки между геями, поэтому речь шла только о символической церемонии, а не юридически узаконенном союзе. Девушки очень оживились и через несколько минут обо всем договорились: Аннабелл вызвалась быть подружкой Ли, а Кейт – Джорджа.

Они вчетвером полетели на Ибицу, где сняли роскошную виллу. В день церемонии Джордж и Ли расслаблялись в бассейне. Подруги велели им быстро одеться – настал великий день. У дверей их поджидали два «бентли», в один сели Ли и Аннабелл, во второй – Джордж и Кейт. Машины увезли их в порт, где они сели на трехэтажную моторную яхту, полную знаменитых друзей Ли: Сейди Фрост и Джад Лоу, Пэтси Кенсит, Мег Мэтьюс и Нелли Хупер. Аннабелл заказала у Шона Лина два кольца, на каждом выгравировать «Джордж и Ли» и инкрустировать их бриллиантами. Церемонию проводил священник – последователь течения нью-эйдж. Он сочетал их браком при полной луне, после чего гости угостились омарами и выпили шампанского на 20 тысяч фунтов. «Родственников не было, – признавался Джордж позднее. – Там были одни тусовщики. Я психовал. В какой-то момент ко мне подошел Джад Лоу и спросил: «Ты ведь никого здесь не знаешь?» – а я в самом деле никого из них не знал. Но потом мы с Ли спустились на палубу при луне. Ночь была идеальной. Так романтично!» [730]

Однако романтика оказалась недолговечной. «Все оказалось полной лажей, – говорит Арчи Рид, чьи отношения с Ли то возобновлялись, то прекращались. – Там не было ничего настоящего, и любой, кто будет утверждать обратное, солжет. Ли использовал Джорджа только для того, чтобы позлить меня, – сам-то Джордж ничего из себя не представляет; с ним Ли только проводил время. Ли любил плохих парней, а Джордж таким не был, хотя и притворялся». [731]Дни, проведенные на Ибице после свадьбы, очевидно, были настолько буйными, что Ли признавался друзьям: он больше видеть не может этот модный остров.

На глазах у друзей отношения Ли и Джорджа менялись. Вначале они демонстрировали нежность, но позже перешли к грубому насилию. Ли обычно брал Джорджа с собой на приемы и вернисажи – 7 сентября их сфотографировали вместе на открытии магазина Burberry на Бонд-стрит. Как-то Ли послал Джорджу 500 красных роз, а в другой раз, повинуясь капризу, нанимал самолет, чтобы слетать в Париж выпить, в Испанию – пообедать, а потом в Амстердам, чтобы потусоваться в ночных клубах. В то же время «Ли жестоко избивал Джорджа», – говорит друг Маккуина Крис Берд. [732]«Они с Джорджем часто дрались», – подтверждает и Джанет Стрит-Портер. [733]«Все считают его агрессивным, но его агрессия коренится в ранимости, – сказал Элтон Джон. – Он в самом деле набрасывается на людей, но причина – его неуверенность в себе». [734]Детмар Блоу вспоминает неудачный обед в Nobu с Элтоном Джоном и Дэвидом Фернишем, Тимом Бертоном и его тогдашней спутницей моделью Лизой Мэри. «Элтону казалось, что демоны, мучившие Маккуина, знакомы и ему, и он хотел помочь… Но Маккуин отвечал грубо и неприветливо». [735]

Чем больше времени проводили вместе Джордж и Ли, тем больше молодой человек осознавал, что его «молодой муж» – человек крайне закомплексованный. «Все хотели общаться с Ли, – сказал он. – Он был самой популярной личностью в городе. Но я заметил, что в мире моды лишь очень немногие могли сказать: «Вот человек, о котором нужно заботиться». [736]

Джордж испытал потрясение, узнав, что у Маккуина имеется необычный фетиш. «У Ли был грибок стопы; он так запустил болезнь, что кожа у него ужасно зудела, – вспоминает Доналд Эркхарт. – Ему очень нравилось это ощущение; он любил чесаться между пальцами ног, что, естественно, не нравилось Джорджу». [737]Джордж говорил Доналду, что Ли «чуть не кончает от этого, для него это почти сексуальное наслаждение». [738]

Связи боли и наслаждения Маккуин посвятил следующую коллекцию своей линии одежды, показ которой прошел 26 сентября 2000 года в бывшем автобусном депо на Гатлиф-Роуд. Коллекция Voss стала одной из вершин в его карьере; она стала не столько модным показом, сколько подробным анализом отношений, которые связывают красоту и уродство, секс и смерть, здравомыслие и безумие. Однако за кулисами атмосфера была совсем не мрачной. Кейт Мосс, слегка раздраженная оттого, что ее голову закутали в муслин, схватила бинт и замотала им парикмахера Гвидо Палау. «Ему не понравился вкус собственного лекарства, – сказала она. – В кабинете у Маккуина есть снимок; на нем мы с Ли сгибаемся пополам от хохота, потому что я отомстила ему [Гвидо. – Э. У. ]». [739]

Перед началом показа зрители – в числе которых находились самые красивые женщины мира, в том числе Гвинет Пэлтроу, а также многочисленные модные критики – вынуждены были целый час смотреть на самих себя в зеркальный подиум – длинную коробку из одностороннего стекла. Наконец, когда многим стало откровенно не по себе, на подиум начали выходить модели. С забинтованными головами, как будто они только что перенесли операцию лоботомии (или подтяжки лица), красивые девушки, которые ничего не видели, расхаживали туда-сюда среди декораций, напоминавших обитую войлоком палату для душевнобольных, и обходили зловещий черный ящик, стоящий посередине.

Сами костюмы восхищали красотой, но в то же время озадачивали. Одно платье украшали кроваво-красные предметные стекла. Еще одно платье было расшито раковинами морских черенков, которые Ли и Джордж нашли на пляже в Норфолке. Малиново-зеленое пальто украшало лицо Маккуина, выполненное в технике шелкографии.

Красивейшие куртка и брюки в японском стиле были сшиты из розово-серой ткани «птичий глаз»; комплект дополнялся шляпой размером с детский гробик, расшитой шелком и украшенной живыми амарантами. Наконец, публике представили изысканное нижнее белье из устричных раковин, которое носилось под платьем, созданным из японской ширмы XIX века. Ширму Ли присмотрел на парижском «блошином рынке» Клиньянкур; она стояла у него дома, а за полгода до показа он нашел ей применение. «Ширма была такой хрупкой, что стоило нам до нее дотронуться, она крошилась, – вспоминает Сара Бертон. – Мы посадили ее на хлопок, чтобы она совсем не развалилась, и простегали шелком, чтобы держала форму. Все делалось вручную – с такой хрупкой вещью о машинке нечего было и думать. Почти все Александр сделал сам. Он не хотел ни складок, ни вытачек; он хотел, чтобы платье вышло очень плоским. Оно стало его шедевром, совершенно фантастическим». [740]