Александр Корулин - Кровь раздора

© Александр Корулин, 2020

ISBN 978-5-0051-5571-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От усталости перед глазами прыгали разноцветные пятна, но вскоре они стали ослепительно-белыми – следом пришла сильнейшая головная боль. Словно в виски медленно вонзали раскаленные ножи…

Залитый кровью и мертвецами коридор внезапно сменился дверью грязно-зеленого цвета, над которой висела покосившаяся вывеска с совершенно неразборчивым названием. Гхолал не сразу вспомнил, как входил в нее следом за Тайгивом. Затем за столом внутри этого здания что-то ел рядом с Заавхом, которого после нескольких выпитых кувшинов крепкого местного пойла унес в купленную Геррапом комнату, чтобы потом вновь вернуться к столу и увидеть за ним Сота, рядом с которым стоял Крысий Глаз…

Гхолал с трудом повернул голову в бок, еле сдержавшись от болезненного стона, и увидел распластавшегося по земле Сота. Его грудь очень медленно поднималась и опускалась, глаза были зажмурены, губы и кулаки стиснуты со страшной силой.

Крыши домов медленно светлели, тьма из их углов отступала под лучами просыпающегося солнца. Откуда-то донесся долгий скрип не то двери, не то колеса повозки, но сразу же за ним очень близко, словно за плечом, оглушительно завопил петух.

Гхолал с трудом сплюнул сгусток крови, накопившийся во рту, стискивая зубы и, держась за бочку у стены, медленно встал. Перед глазами плавала грязно-зеленая дверь и лежащий без движений Сот в двух шагах от нее. Ноги дрожали, и Гхолал не осмелился отойти от бочки, за которую держался, чтобы не упасть.

Второй раз подняться он не сможет.

Вновь взглянув вверх, слабо удивился: утреннее солнце уже добралось до верхних этажей, заглядывало в окна, спеша разбудить жителей.

Снизу донесся слабый стон. Гхолал попытался перевести взгляд на Сота, но глаза сами собой закрылись, отчаянно взывая о сне, отдыхе. Чудовищным усилием, ненавидя себя за это, Гхолал с треском рвущихся внутри него жил поднял веки, чтобы увидеть обращенное к нему измученное бледное лицо.

Разбитые губы дрогнули, выплевывая едва слышные слова:

– Мы… вернулись?

* * * *

Владелец одноэтажного здания, у которого, как выяснилось в первую же ночь, есть пристройка позади с еще одним этажом, встретил их всё тем же хмурым взглядом. Огромный тесак лежал на расстоянии вытянутой руки, но трактирщик, даже не взглянув на него, оглушительно пробасил:

– Что налить?

В помещении Гхолал заметил лишь одного старика, что склонился над кружкой за соседним от трактирщика столом. Придерживая Сота, Гхолал добрался до ближайшей скамьи, тяжело рухнул на нее. Еще труднее, оказалось, удержать Сота, ибо тот, едва лишился поддержки, тут же начал падать со скамьи на грязный пол.

Хмурый владелец пахнущего жареным луком вперемешку с подгорелым мясом помещения подошел сам, со стуком поставил на стол пузатый кувшин, мрачно заметив:

– Если я найду мертвеца у своих дверей, я возьму двойную плату.

Гхолал устало взглянул на него:

– Плату за что?

– За то, что буду утаскивать тело того бедолаги, которого ты вчера душил, в канаву, – волосатая рука налила темную жидкость, что ударила резким травяным ароматом по ноздрям, в две большие кружки.

– Вчера? – слабо удивился Гхолал, и сразу получил утвердительный кивок:

– Если ты не оставил его тело у моих дверей, первый кувшин пьете даром.

Гхолал вновь слабо удивился, на этот раз щедрости трактирщика, хоть и не понял её причину. Потянулся к кружке, поднял двумя руками. Подавился первым же глотком, пролив на грудь, но затем, ощутив вкус и невероятную жажду, начал просто заливать в глотку содержимое кружки. Когда она, опустевшая, упала на стол, Гхолал почувствовал, как голова немного прояснилась, а терпкий аромат, все еще дразнящий язык травами, уменьшил слабость тела.

– Мяса или рыбы?

Гхолал кивнул, лишь затем поняв смысл вопроса. Без малейшего желания встал, с трудом поднял Сота и обернулся к владельцу помещения:

– Поможешь донести до комнаты?

Хмурое лицо искривилось подобием улыбки:

– Нет.

* * * *

Лицо Заавха с похмелья распухло, красные глаза, под которыми повисли темные мешки, со злостью смотрели перед собой, пальцы стиснуты в кулаки, готовые к драке. Едва он увидел идущего ему навстречу Гхолала с повисшим на плече оборотня Сотом, сразу и хрипло расхохотался:

– А я думал, что выпил больше всех…

Он смолк также внезапно, как и заговорил. Скорее всего, потому, что рассмотрел засохшую кровь на рваной одежде и разбитые лица. Брови Заавха грозно сошлись на переносице, кожа скрипнула на стискиваемых еще сильнее кулаках.

– Кто?! – грозно прорычал он.

У соседней комнаты открылась дверь, в проеме появился Геррап. Обнаженный по пояс и босой, с заспанным лицом, но тяжелый арбалет уже в руках. Первый взгляд, недовольный, на Заавха, второй, недоуменный – на Гхолала и Сота.

– Бежим или деремся? – быстро спросил Геррап.

Заавх презрительно фыркнул.

Анфас жевал вяло.

Тянущиеся мучительно долго несколько последних дней вогнали его в непроходимую тоску. Обещанных кораблей не было, ежедневные, как на работу, походы к причалу выводили из себя однообразными деревянными настилами и мерно покачивающимися волнами за ними. В трактире, таверне, постоялом дворе или харчевне – как только не называли место, где иномирцы купили половину комнат и поселились, похоже, до старости – Анфас успел перезнакомиться с каждым посетителем, услышать кучу историй, посмеяться над каждой шуткой и посочувствовать всем нечестно, как яростно вопили их пьяные языки, лишенным денег, любви или уважения. Утро начиналось одинаково, день нестерпимо медленно превращался в вечер, который Анфас мечтал провести где угодно, только не за надоевшим столом среди орущих друг на друга жителей города, названия которого он так и не узнал за все время пребывания в нем.

Все казалось настолько серым и скучным, что, просыпаясь утром, Анфас не хотел вылезать из постели. Он долго смотрел в потолок, вспоминая степь, волков в ней, жуткого проводника и непонятным образом исчезнувшего Тинома. Ни лес, встретивший их первым в этом мире, ни город, где их превратили в рабов, не всплывали в памяти так часто, как зеленеющая травой бескрайняя степь. Подожженная огнем Игнис, эта трава сразу стала черным пеплом, а дым от нее заставил всех, кто был вместе, потерять друг друга, тем самым приведя к гибели Джеффы, Тэнтар, Лгоэнка. Смихна… Анфас стиснул зубы от неожиданной и сильной злости, твердо уверовав в то, что для них смертельно опасно расходиться. Сот прав тысячу раз – в Адолроне они чужие, и только держась все вместе, они смогут как-то существовать на его суровых землях.