Владислав Метревели - МоделBiblos. Модельный бизнес по-русски

Неожиданная помощь в истории с заточкой пришла к Киру от спившегося отпрыска когда-то известной генеральской фамилии, живущего в соседней квартире и продолжающего деградировать, сдавая бутылки после попоек в опустевших хоромах. Как Кир втерся в доверие и подружился с пьянчугой, не должно вызывать удивления. С его пронырливостью, сдобренной парой бутылок зелья, любого из «бывших» можно было перетянуть на сторону нынешних, входящих во вкус управления собственными возможностями и строящих свою жизнь по новым законам. Звали опустившегося генеральского сына Дмитрием. Его мать перерезала себе вены, когда, на свою беду, вернувшись с дачи во внеурочное время, застукала мужа на супружеском ложе отнюдь не в одиночестве. Однако не досужие сплетни и не память о семейной трагедии привели Дмитрия к столь плачевному результату. Просто вырождалась порода, все слабее становились отпрыски железных революционеров, закаленных в боях с оппонентами и ковавших победы советской власти.

В конце концов единственный друг Кира съехал на окраину Москвы, продав за бесценок квартиру на Фрунзе кавказским нуворишам. А Кир, вполне успешно закончив школу, недолго стоял перед выбором дальнейшего пути. Отец помог с поступлением на юрфак МГУ. Он еще несколько раз помогал сыну во время учебы – когда Кир, неожиданно увлекшись девочкой-сокурсницей, завалил сессию, и потом, когда вставал вопрос о распределении и дальнейшей карьере. После напряженных переговоров с генералами разных отделов и служб отец вернулся домой, устало опустился в кресло в своем кабинете и вызвал Кира.

– Сын. – Он никогда не обращался к Киру по имени. – Я решил все… Будешь у Филатова в подчинении. Начнешь – там посмотрим.

Филатов был одним из ближайших друзей Фемочкина-старшего. Они учились вместе. Вместе под видом дипломатов работали в США и вместе же были выдворены из страны во время громкого скандала в середине семидесятых. Потом их пути разошлись. Филатов возглавил один из отделов МИДа, а затем формировал российское отделение Интерпола; у Фемочкина – Ангола, Никарагуа, Афганистан, Мозамбик. Поначалу Фемочкин откладывал разговор с ближайшим другом, потому что, во-первых, не хотел отказа по вполне понятным соображениям (трудоустройство близких родственников к ближайшим же друзьям всегда проблематично: чуть что не так – все остаются недовольны, и многолетние отношения рвутся, как ветхое белье), во-вторых, надеялся найти для Кира более спокойную позицию. Но время шло, надо было принимать решение, и отцу пришлось обратиться к Филатову. Тот взял паузу, думал неделю. За это время некоторые из тех, к кому обратился отец до Филатова, дали либо уклончивый, либо отрицательный ответ, а предложения пойти адъютантом к стареющему генерал-лейтенанту Ч. или шифровальщиком в «бестиарий» Фемочкин-старший, благодаря и испепеляя взглядом благодетелей, отметал как недостойные сына. Кир к этому моменту уже поступил в Академию при российском отделении Интерпола, чтобы продолжать образование без отрыва от работы.

В конце концов Кир начал службу у Филатова, но по сути являлся адъютантом с поручениями на грани: прослушивать подозрительных офицеров, передавать деньги за определенные услуги, провоцировать подследственных на откровения, рядясь товарищем по несчастью, вывозить содержимое задержанных на границе контейнеров за пределы обследуемой территории. Это приносило помимо стабильной зарплаты кое-какие проценты от сделок, с собственной ли совестью или со свободными радикалами – не наше дело. Через пару лет Кир уже обзавелся собственной квартирой на Большой Бронной (тогда приличную двушку можно было купить там не за баснословные деньги) и женился на выпускнице хореографического училища, скромной сибирячке с тонкой талией и огромными глазами. Он называл ее стрекозой, нежно любил, но на людях с ней старался не показываться и в свет не выводил, хотя с некоторых пор у него появились знакомые в модных кругах.

Один из его дальних приятелей, официально крышевавший модельное агентство «Возрождение», возникшее на пустом месте и ничего из себя профессионально не представлявшее, но претендующее на свою долю светскости и эксклюзивности, часто приносил билеты на различные его мероприятия. «Возрождение» существовало исключительно на спонсорские пожертвования, а вернее, стабильные оговоренные взносы, за счет которых руководитель агентства мог налаживать и развивать его работу и благодаря которым спонсоры имели возможность тусоваться с понравившимися им модельками. На эти же спонсорские взносы и устраивались различные акции для популяризации агентства среди московских девушек и клиентов, но пока «Возрождению» с его показами по заштатным клубикам и галерейкам было далеко до грандов. Один только лишь день рождения «Понтиума» привлек столько светской публики и випов, что хватило бы на раскрутку трех агентств. Но Киру и его приятелю по кличке Карась было наплевать на уровень популярности и профессионализма агентства. Они с удовольствием ходили на организуемые «Возрождением» мероприятия и оценивали тусующихся на них моделей. На иронические подколки молодых людей девушки реагировали слабо. Кто вообще игнорировал (так их учили на занятиях по психологии модельного бизнеса в агентстве), кто отшучивался, кто пытался отбрить незадачливых кавалеров, не повернув головы и сцеживая сквозь зубы уничижительные слова «отвали», «я замужем», «не интересен», «свободен», «до свиданья».

Вот и сейчас Кир направлялся на встречу с Карасем, который обещал супертусовку в новом торговом центре «Лучник», открываемом с помпой и размахом на Вернадского между МГИМО и Патриса Лумумбы, что должно было обеспечить приток хорошо обеспеченных студентов, желающих одеваться модно и недорого.

«Возрождение» учредило «Премию в области модельного искусства», которая никому не была интересна и нужна, поскольку награждались одни лишь модели «Возрождения», но руководство торгового комплекса сочло мероприятие интересным и значимым для рекламы. Вряд ли кто знал, что директор «Возрождения», когда-то уже владевшая агентством «Арсенал моделз», а после его распада возглавившая новое агентство, весьма искусно работала языком и губами, чтобы презентация «Лучника» не обошлась без ее моделей и премии. Карась и Кир, продираясь сквозь плотный строй непонятных гостей, непонятно как оказавшихся на вечеринке, вышли на среднего роста худощавого паренька с карими глазами навыкат, в нелепом красном свитерке, из которого он явно вырос. Присмотревшись, можно было заметить, что «пареньку» перевалило за тридцать, но выглядел он действительно моложаво и наивно. Карась протиснулся было мимо Телка (а это был именно он), но Кир задержался, пытаясь поймать взгляд Телка, устремленный на сцену. Его действительно занимало происходящее там действо, хотя он поминутно чертыхался и невольно озирался в поисках поддержки своему осуждению. В очередной раз хмыкнув при объявлении: «В номинации „Самая востребованная модель Москвы“… побеждает… Олеся Звонарева…», Телок мотнул головой и уперся взглядом в сочувственные глаза Кира, столь же влажные и понимающие, как и глаза самого Телка.