Владислав Метревели - МоделBiblos. Модельный бизнес по-русски

– Бокал поближе к губам, – советует один из них снимаемой им молодящейся певице, стараясь избежать морщин, которые, несмотря на все сделанные ею пластические операции, так и лезут в кадр.

– Друг к другу прижмитесь, а вы, молодой человек, отойдите из кадра.

– Так, возьмите в правую руку кисть винограда… смелее, смелее, взгляд понастойчивей, придвиньтесь к собеседнице… отлично!

Несколько оглашенных фотографов мельтешили вокруг только что прибывшей на празднование Кати Пигаль. Дочь известного дирижера, с детства росшая в артистической среде, она с юных лет пробовала себя в рисовании и одевала кукол в сшитые из обрезков и лоскутков ткани наряды. Несколько лет назад, сделав коллекцию из плюшевых зайцев, мишек, песиков и оторванных от них же лапок и ушек, Пигаль стала популярной в среде молодых повес и тех, кто пыжится, стараясь выдать себя за таковых. Она и кличку свою получила благодаря заботливо культивируемому и поддерживаемому имиджу великосветского дизайнера. Со временем кукольная коллекция забылась, а манера строить из себя куклу – хлопать ресницами, говорить ломаным голосом и ходить на прямых ногах – осталась. Сейчас она что-то пищала в камеру и микрофон, который засунули ей под нос отвязные молодчики из на голову простреленной передачи «Тусовщики» одного из молодежных телеканалов. А фотокорреспонденты щелкали затворами и сверкали вспышками, чтобы запечатлеть диву дизайна для своих пожухлых и продолжающих желтеть день ото дня изданий.

Неподалеку прохаживалась еще одна (или один) дизайнер, Валерия Сармат, под ручку с неизменным уже три года спутником, арт-директором мужского журнала «Баловень судьбы». Злые языки поговаривали, что Валерия на самом деле еще десять лет назад и не помышляла о стезе модельера и звалась Валеркой Сармушиным, жил Валера в городе Златоусте, где каждая собака тыкала в него пальцем и грозила убить по пьяному делу в темной подворотне. Не могла обывательская мораль провинциального работяги смириться с существованием параллельного мира на замызганных улицах. И пришлось Валере бежать. Скитался он недолго, но в Москве объявился уже в новом обличье. Сказать, что не блиставший красотой, но с лихвой покрывавший это за счет своих ужимок и повадок Валерик превратился в свое женское подобие, было бы не совсем правильно. Более того, женщина Валерия Сармат была отталкивающе некрасива. Зато спутники ее на всех модных тусовках всегда отличались смазливостью и привлекали внимание к странной парочке.

Сейчас Валерия вместе с «Баловнем судьбы» позировала странной девушке с фотокамерой, первой заметившей их появление в общем зале. Она была еще более страшна, чем объект съемки – Валерия Сармат. Несуразные башмаки, считающиеся модными в этом сезоне, просторная куртка со множеством карманов для запасных аккумуляторов, кассет, объективов и черт знает чего еще скрывала недостатки фигуры, прыщавый лоб, никогда не видевший спасительного солнца из-за постоянно спадавшей на него засаленной челки. Возраст фотографини определить было невозможно. Ей с равным успехом можно было дать как 19, так и 29 лет. Не всем же родиться красивыми. Зато она свободна от родительской опеки, от заботы о куске хлеба, от постоянного бойфренда, от чувств и мыслей о судьбах Родины, от воспоминаний о начале перестройки, от встреч выпускников ненавистной школы № 512 у метро «Университет», от невнятных целей и задач своей неказистой, никчемной жизни.

Принц пробился к Валерии, для которой неоднократно ставил показы, через начавшую сгущаться толпу фотографов, также стремящихся сделать стильный или провокационный кадр, который в дальнейшем можно будет предложить за пятьдесят баков какому-нибудь модному журналу.

– Валерия, салют! – Принц дотянулся губами до щеки дивы дизайна и пластической хирургии через чье-то плечо.

– О, милый, ты здесь тоже? – Валерия жеманно склонила маленькую брюнетистую головку и позволила себя поцеловать.

Вспышки засверкали с новой силой. Через месяц в журналах на последних страницах, там, где светская хроника, появятся фотографии, в том числе и эта: «Дизайнер Валерия Сармат со спутниками».

Принц еще не удостаивался быть названным в подписях под маленькими цветными квадратиками, в которых отражалось все тщеславие и бессмысленность московской гламурной жизни. Он несколько раз был «спутником» и один раз «другом»: «Модель Саша Семина с другом». Принц нахмурился, вспомнив Сашу. Собственно, он и не вспомнил – она все время сидела в его теле, как вбитый осиновый кол, занозой саднила под сердцем, осколком стекла передвигалась по кровеносной системе. Он носил ее изображение на груди рядом с крестиком. Внешне, однако, это никак не выражалось. Тусовка давно перестала судачить о том, что повеса и гуляка Принц спутался с моделью Сашей Семиной и эта связь продолжается уже несколько лет. Принц почти беззвучно хмыкнул и поправил сам себя: «Продолжалась, продолжалась несколько лет».

Они стали появляться вместе на публике и поначалу вызвали волну обсуждений. Никто никогда не видел Сашиного ребенка, оставленного в Ставрополе, ее муж не приезжал в Москву в попытках вернуть жену в лоно семьи. Вскоре после того, как Саша познакомилась с Принцем и ушла из «Blow models», она переехала к нему жить и покинула подругу, с которой делила съемную квартиру на окраине Москвы. Они вместе ездили отдыхать, и столкнувшийся с ними однажды на перроне Адлера Телок был поражен, насколько естественно и свободно они себя вели – словно два вышедших из зарослей на опушке леса марала, в рогах которых отсвечивает предзакатное солнце. Модель, которую он вытащил из безвестности и подтолкнул к тому, кем она сейчас была – звездой рекламы российского масштаба, – даже не удостоила его кивком, прошла сразу за носильщиком, катившим чемодан к стоянке такси, а Принц, напротив, будто и не было ничего между ними недоговоренного, дружески потряс его руку.

Кстати, Телок был и здесь в толпе девушек-промоутеров, облаченных в оранжево-черные костюмы. Инструктировал, ходил набычась, шпыняя их, чтобы не сбивались в стайки, а делали свою работу – предлагали гостям какие-то карточки заполнить. Принцу попалась одна такая карточка – он, не глядя, сунул ее в ближайшую пепельницу. Надо же, столько лет прошло, а Телок все выпасает своих вступающих в мир большого моделинга старлеток. Объясняет им азы профессии, знакомит с клиентами и с принципами работы на выставках и показах, вкладывает в них душу и время (ну и не только душу, наверное, иначе объяснить фанатичную преданность Телка своему модельному агентству никто бы не взялся), посылает к фотографам, чтобы у них появились первые портфолийные снимки, вытрясает из жадных заказчиков для них первые заработанные деньги и выдает им в конвертах, рискуя быть привлеченным за неуплату налогов. А они потом, через весьма непродолжительное время (кто через месячишко, а кто через год), получив первоначальный капитал в виде фотографий, необходимых сведений о работе и контактов с потенциальными работодателями, тю-тю и… в другом агентстве.