Дэниел Киз - Войны Миллигана (ЛП)

— Ты прав, — сказал он. — Здесь много политики, поэтому никакая другая легальная организация не сможет оказать тебе поддержку. Я включу одного из членов моей команды в это дело, чтобы работать вместе с тобой.

Тем не менее, в адвокатской конторе округа Франклин отказались брать на себя это дело: адвокаты жаловались, что они и так перегружены работой, а в деле Билли Миллигана слишком много противоречий и чрезмерная освещенность в СМИ, чтобы они смогли правильно вести его.

— Это дело как раз для тебя, Джеймс, — сказала ему Джуди Стивенсон. — Ты должен был быть адвокатом Миллигана с самого начала.

Кура знал, к чему она клонит. В 1977 году он назначил Гэри и Джуди на защиту молодого человека, обвиняемого, казалось бы, в классическом деле по изнасилованию. Через некоторое время, однако, Гэри вернулся в офис и сказал начальнику, что его коллеги и он сам чувствует, что может не справиться с этим делом. Впервые в истории защита требовала оправдательного приговора по причине безумия. Судебная речь, в которой говорилось о том, что обвиняемый страдает от синдрома множественной личности, наверняка могла вызвать гнев прессы и политиков не только на национальном, но и на международном уровне.

В это время Кура занимал пост директора адвокатского бюро и судебные дела, за которые брался только он, коллеги называли иго именем — «Кура». Дела, за которые никто не хотел браться: опасные клиенты, клиенты, которые отказались от своего адвоката, безумные и просто беспокойные клиенты… Раньше Гэри и Джуди всегда умудрялись скинуть на него подобные дела, и хотя в 1977 году им не удалось убедить его заняться делом Миллигана, она снова предприняла попытку.

Теперь, когда Билли стал главным подозреваемым в деле об убийстве, Джон Шумейкер, начальник службы условно-досрочного освобождения, был более непреклонным, чем когда-либо: благодаря полномочиям, которые ему предоставлял «закон Миллигана», он собирался отправить Билли в тюрьму, как только суд и Департамент психического здоровья освободят его.

— Нельзя позволить Шумейкеру заняться этим, — сказал Гэри.

— Очень хорошо, — ответил Кура. — Я отвлеку и заблокирую соперников, но именно ты примешь мяч.

Швейкарт и Кура попросили суд оставить доктора Стеллу Кэролин в должности терапевта, ответственного за Билли, но прокурор округа Франклин заявил, что его департамент возражал бы против этого, так как психиатр не является сотрудником клиники.

Судья Мартин принял решение, что до следующего прохождения комиссии Миллиган на два месяца должен быть помещен в отдел психического здоровья Тимоти Морица, в Коламбусе. Снова.

В Коламбус Диспэч написали об этом решении 12 декабря: « МИЛЛИГАН НЕ ПОЛУЧИТ ПРАВА НА ВЫБОР СВОЕГО ВРАЧА».

На закрытом судебном заседании было решено, что Миллигана будет курировать доктор Льюис А. Линднер, заведующий медицинской части отдела Морица, или другой врач из персонала этого учреждения.

В тот день, когда его заключили в отдел Морица под контроль Линднера, Билли понял, что ему плевать на это. Он походил кругами по комнате, изучил поверхность пола, сосчитал все квадраты плиточной облицовки и решил, наконец, покончить жизнь самоубийством. Несмотря на поддержку Гэри, он потерял всякую надежду. Он знал, что систему не изменить, что все время бесконечно повторяется один и тот же сценарий: его переводят из одной психиатрической клиники в другую. Он видел себя загнивающим в глубине грязных корпусов в течение ближайших тридцати лет.

Он не хотел больше жить так. В прошлом он прибегал к угрозам покончить жизнь самоубийством, чтобы манипулировать людьми, которые были рядом с ним, но сейчас достиг той стадии, когда не мог больше играть в эту игру. Он познал радость жизни на свободе без чувства стыда за то, что носил имя Билли Миллиган. Он знал, что без этого клейма смог бы осуществить все, что задумает. Однако общество никогда не позволит ему испытать это удовольствие снова. Самое лучшее, что он может сделать сейчас, — это умереть. Там, куда он попадет после своей смерти, если это «после» существует, можно начать жизнь сначала. Он не знал, чего ожидать в загробной жизни, но нет ничего худшего, чем ходить кругами вечно, быть заключенным за вращающейся дверью без выхода.

«Но как?»

Команда терапевтов велела вести за ним круглосуточный индивидуальный контроль, даже в туалет он не мог сходить без наблюдения. Никакой возможности сбежать. Из-за истории болезни и предыдущих попыток самоубийства, персонал принял все необходимые меры предосторожности, чтобы он не смог посягнуть на свою жизнь.

В спутанное время Артур, Рейджен и Аллен обсуждали необходимость совершить самоубийство. В конце концов Рейджен принял аргументы Артура, для которого смерть была единственной реальной защитой от психических и духовных мучений, которые он испытывал. Выбрав разумный способ положить конец своим мукам, все личности могли бы снова взять контроль над их собственной судьбой.

Они приняли решение умереть от голода. Это был подходящий способ. Достаточно терпеливо ждать, когда пройдут спазмы желудка, которые продлятся лишь несколько дней. Затем придут галлюцинации и ощущение эйфории, а потом закончится и боль: физическая, моральная и духовная, — навсегда. Речь шла не о манипуляции. Билли не мог смириться, что его используют и клиника, и политики, и СМИ. Было невыносимым знать, что он главный подозреваемый в убийстве человека.

Потребление калорий сокращалось поэтапно, методично, для того, чтобы сделать процесс менее болезненным для самых маленьких. Артур думал, что детей нужно подготовить, побудить проявлять мужество. Он объяснил им, что они не должны есть ни в коем случае, если они хотят переехать в новый дом, где им не придется делить одну комнату на всех, а у каждого будет своя собственная. Какой ребенок отказался бы от такого предложения?

После первой недели он уже не чувствовал голода. Персонал быстро понял, что он съедает лишь несколько кусочков пищи в день, так как он находился под постоянным наблюдением санитаров, которые записывали его поведение каждые пятнадцать минут. В своем блокноте по передаче смены медицинские работники давали санитарам указание заставлять Миллигана есть больше. Персонал клиники стал взвешивать его каждое утро, затем дважды в день. Когда они пригрозили, что лишат его сигарет, если он не будет нормально питаться, он пожал плечами.

— В любом случае курить вредно, — ответил Миллиган. Он ничего не рассказывал им о своих планах. Они не знали, что внутри он уже мертв. После нескольких дней частичной голодовки, он услышал, как Артур говорит детям, что все идет как надо: «Наконец мы дошли до того момента, когда умирают. Вы будете испытывать небольшое чувство голода, может быть, даже почувствуете небольшую боль. Но как только это пройдет, каждый из нас обретет свой дом. Мы сможем делать все то, что мы всегда хотели; каждый из нас будет владеть пятном. Мы снова все встретимся, только в другом мире».