Иосиф Тимченко - История штурмана дальнего плавания

Он предложил курсантам всегда пытаться пробовать свои силы в таком же направлении и для других правил.

Позже, при изучении навигации, где рассматривался шар как приплюснутый сфероид, у меня появились, как своего рода частушки-нескладушки, эмпирические правила для запоминания двух радиусов земли (по экватору и по полюсам) с точностью до «l» метра, исходя из начальных букв аналогично правилу световых гамм:

Штурман — 6

Точно — 3

Связи — 7

Верит — 8

Дважды — 2

Часики — 4

Проверит — 5

Rэ = 6378245 м;

Штурман — 6

Точен — 3

Путь — 5

Широк — 6

Впереди — 8

Шкала — 6

Тревог! — 3

Rп =6356863 м.

В первом случае описан процесс проверки точного времени, без которого, как известно, по астрономическим наблюдениям невозможно рассчитать координаты судна. А во втором случае — предостережение во избежание излишней самоуверенности штурмана, нередко приводящей к авариям: ошибки подстерегают впереди.

В период сдачи экзаменов оперирование по памяти указанными радиусами земли, конечно, у преподавателей вызывали некоторое сомнение (не из шпаргалки ли?). Конечно же, не из шпаргалки — из имперического правила!

Некоторые курсанты, у которых родители проживали в городе Ростове-на-Дону, на втором курсе стали получать разрешения от командования училища проживать дома, а к началу занятий, к 9 часам, обязаны были быть без опозданий в своих аудиториях. В этой связи согласно поданному рапорту аналогичное разрешение выхлопотал себе и я, предъявив командиру роты «Свидетельство о браке».

Поиск съемной квартиры в городе Ростове занял не один безрезультатный день. Оказывается, владельцы частного сектора не спешили стеснить себя неким курсантом — «богатеем» (какая от него может быть польза, одни хлопоты?). Поэтому пришлось обратиться за помощью к некому «Михайловичу», у которого ранее, в период прохождения подготовительных курсов, останавливался и я. Благодаря его содействию вскоре удалось подобрать приемлемый вариант. Две старушки — еврейки, сёстры, в прошлом врачи, получив надёжную рекомендацию от «Михайловича», согласились принять молодую семью для проживания у них в съёмной комнате, имевшей отдельный вход со двора. Частный их домик был в сущности крохотным, с высоким забором и небольшим тихим двориком и сараем для хранения дров и угля к печному отоплению. Но это уже был для нас свой «уголок», по адресу Театральный тупик — 9, для становления новой молодой семьи.

Столик и два стула нам предоставили добродушные хозяйки, а кровать, матрас, постельное белье и подушки были выданы мне мореходкой как предписанное каждому курсанту обязательное обеспечение. Благодаря плотнику из мореходки, были изготовлены деревянные заготовки, с помощью которых самостоятельно потом смастерил импровизированный «шифоньер» обитый старым покрывалом. По рапорту (через помхоза г. Сарана) был выписан и доставлен по нашему адресу запас угля на зиму — съёмная комната обогревалась достаточно легко, глинобитные стены надолго сохраняли тепло.

Так в один из холодных осенних дней в эту обитель перебралась, со своим единственным чемоданом моя жена Люся, оформив полный расчёт и открепительное удостоверение из санстанции (согласно предписанному ранее направлению для отработки после учёбы) посёлка Каменоломни города Шахты. Начался очередной этап в нашей совместной жизни в городе Ростов-на-Дону.

С большим трудом, после бесконечного хождения по медицинским учреждениями, удалось найти, наконец, работу для Люси в должности медицинской сестры в детском садике завода Ростсельмаш. Утром достаточно рано она обычно выезжала на свою новую работу, а несколько позже — трамваем я добирался на лекции в мореходку. Жизнь наладилась, вошла в повседневное трудовое русло.

Еженедельно в «банный» день я присоединялся к своей роте для посещения бани, сдавал в стирку принесённое из дома постельное бельё и получал свежий комплект на очередную неделю — что было положено всем, то же самое выдавалось и мне как курсанту. Этим существенно облегчался наш семейный с Люсей быт.

Наши субботние и воскресные дни уже не разрывались регулярными поездками в город Шахты. Это время мы теперь проводили только вместе — побывали в нескольких музеях, в театре, в планетарии.

« Это время мы теперь проводили только вместе… »

Посещали также училищные вечера с концертами и с танцами в нашем большом актовом зале. Переобуваясь, иногда оставляли обувь и кое-какие другие вещи в учебном столе своей аудитории, так поступали и многие другие наши курсанты. Однажды ко мне обратились бывшие две одноклассницы из нашего посёлка (Щетинина 3. и Кулинич Т.), они учились, оказывается, в Ростове в библиотечном техникуме — помог им с входными билетами на училищный вечер. Узнав о моём союзе с Люсей, похоже обе искренне одобрили мой выбор. Совместное питание с Люсей в основном было «овощным» — из продуктов овощного магазина. Иногда по просьбе хозяек для них приносили также традиционный их ассортимент — в баночках зелёный горошек. Воскресный обед у нас всегда завершался «жареным картофанчиком». Люся готовила превосходно, теперь уже обходились без каких-либо железнодорожных кафе, основное питание в процессе недели у нас было всё-таки по своим местам пребывания: у Люси — в детском садике, у меня — в мореходке. Свой семейный бюджет верстали помесячно из расчёта, если в итоге у нас остаётся хотя бы 10 копеек в плюсе, значит, мы на новом месте выживем. По-другому быть не должно.

В период отпуска, когда все курсанты разъезжались по домам на зимних каникулах, я обычно уходил к железнодорожному вокзалу для разгрузки вагонов в составе сборных бригад, образуемых из безработных людей, ожидающих возможного заработка.

Однажды после выгрузки свежей капусты из Дагестана для ростовского рынка, вернулся домой с двумя большими головками капусты и некоторой суммой денег (25 рублей). Это была неплохая поддержка нашему семейному бюджету. Правда, потом Люся несколько дней отпаривала в горячей воде мои подорванные ногти на руках, как результат ускоренной выгрузки — бросание головок капусты из рук в руки, словно это были мячи, по-баскетбольному.

Отдельные курсантские задания, предписываемые для выполнения на уроках самоподготовки, можно было готовить дома — тем, кто имел разрешение на проживание в городе, а не в экипаже. Так однажды вместе с Люсей мы выполняли штурманскую прокладку — из заданных координат на учебной карте Каспийского моря на переход к рейду Баку. Под конец прокладки вдруг обнаружили, что мы успешно «проехали» через остров, не заметив при этом своей грубейшей ошибки. Пришлось возвращаться и вновь повторять всю прокладку. Благо, что это задание было учебным. Нечто подобное стало появляться и по другим дисциплинам. Успехи в учёбе стали несколько хромать. Это был единственный негативный фактор совместного проживания по сравнению с прежними успехами.