Иосиф Тимченко - История штурмана дальнего плавания

А позже, как оказалось, у Ю. Гаврильченко был отличный голос, выступал он исключительно с сольным пением. Соответственно, В. Грицаенко (бывший мой коллега по морской школе в Азрыбкомбинате) чудесно исполнял морскую чечётку. Наши ребята, уходя на вечера отдыха в другие учебные заведения, обязательно старались с собой захватить этих наших уникальных артистов, чтобы не ударить в грязь лицом перед девчатами — студентками. Ведь мы моряки — Седовцы!

Досадный случай произошёл в связи с повреждением 5-ти тонной грузовой стрелы при сдаче Регистру СССР в период докавания в СРЗ порта Новороссийск. Благодаря поверочным прочностным расчётам по бегучему такелажу повреждённой стрелы, мне, как старпому, были понятны причины случившегося. Прибывший на судно молодой инспектор г-н Кашкин, освидетельствовавший судно, не ознакомился как следует с устройством грузовой лебёдки. Штатный электромеханик и боцман, старый моряк, предпенсионного возраста, старались оба убедить этого инспектора, что раньше при испытаниях тормозных устройств никогда не отключали электромагнитные тормоза. Однако г-н Кашкин настоял на своём: электромагнитные тормоза отключить и оставить стрелу только на ручном ленточном тормозе. Он сказал нашему боцману, который управлял лебёдкой: — «Вы только чуть-чуть приотдайте ленточный тормоз и сразу же зажмите его, удерживая груз от дальнейшего падения».

Стрелу с бадьёй, заполненной водой, перевели с левого борта на правый борт, так что бадья висела над морем. При испытании боцман крутанул стопор на опускание бадьи больше одного поворота и, когда бадья начала падать, приступил к зажиму ленточного тормоза. В результате, разогнавшись, бадья осуществила динамический рывок, от которого шкентель едва выдержал, а левая оттяжка лопнула, и стрела стремительно полетела к правому борту. Ударившись о тяжеловесную стрелу, стоящую в походном положении вертикально, подопытная стрела изогнулась от удара в дугу, метрах в двух от основания. Боцман спокойно сказал в лицо инспектору:

— Я же говорил Вам, что нельзя растормаживать электромагнитные тормоза!

Нашего г-на Кашкина как ветром сдуло. Через пару часов он передал нам все судовые регистровые документы (без отражения факта деформации этой 5-ти тонной стрелы). И мы без задержек снялись в порт Одесса для погрузки сахара для порта Момбаса.

Стрелу отремонтировали в Одесском СРЗ. Потом при моём возвращении в Мариуполь главный инженер И.З. Болюх детально расспросил о неудачном испытании: «Возможно, боцман специально излишне отдал тормоз в доказательство своей правоты?» Тогда я пояснил, что из положения покоя сдвинуть барабан лебёдки труднее, поэтому стопор пришлось отдавать больше, чем при остановке барабана… В результате из экипажа никто не был признан виновным, а с инспекторами из Новороссийска главный инженер спорить не стал.

К моменту принятия дел старшего помощника тб/х «Иван Сеченов» мне удалось побывать в институте ОИИМФ и прослушать вместе со студентами лекции, весьма богатых по содержанию, известного корабела доцента Константина Владимировича Кохановского. Изложил он нам методы прочностных расчётов различных грузовых устройств и их такелажа. Действительно, диаметр, например, оттяжки, зависит не только от грузоподъёмности стрелы, её длины, типа троса, а также от места закрепления её на борту судна.

В жизни, как говорится, как на долгой ниве, — всякое встречается. Позже, когда я уже стал капитаном на т/х «Фирюза» мне довелось вновь столкнуться с Иваном Петровичем в итальянском порту Генуя, где тб/х «Иван Сеченов» загружался оборудованием на Союз.

Дело в том, что новенький наш матрос г-н Черных, исполняя обязанности судового артельщика, совершил на нашем судне факт контрабанды. Надеясь, что опечатанная на приходе итальянской таможней одна из кладовых не будет в дальнейшем никем проверяться (а так было в прошлом рейсе), он решил сорвать пломбу и продал затем около 10 блоков судовых, болгарских, сигарет итальянскому докеру. Сделка у них состоялась прямо в надстройке.

На приходе судна на борту побывал также судовой шипшандер, через которого я заказал ящик виски для пополнения капитанских представительских. Сам, как капитан, с первым помощником выехал в консульство для доклада. А в этот период на борт судна прибыли шипшандер и пара таможенников для опечатывания моего ящика виски в отдельном помещении. Не дожидаясь возврата капитана, таможенники решили вскрыть пломбу в артелке и туда, где хранились судовые сигареты, поместить доставленный ящик виски. Пройдя к артелке, таможенники обнаружили сорванную пломбу, поэтому решили перепроверить количество находящихся там сигарет. Обнаружена была недостача 10 блоков сигарет, явная контрабанда. Поднялось неописуемое возмущение, в результате которого таможенники вызвали дополнительный наряд для обыска всего судна в поисках пропавших сигарет и ареста судна.

Вернувшись на судно из консульства, капитан и первый помощник, ознакомившись с положением дел, стали искать выход из создавшейся ситуации. Была выработана версия, что пломба таможни сорвана случайно при переноске доставленных продуктов в артелку. Наш артельщик г-н Чёрных, увидев сорванную пломбу, решил, что это итальянская таможня уже разрешила доступ к сигаретам. Поэтому артельщик раздал эти 10 блоков экипажу. Старшему матросу Шота Абрамия была дана команда принять участие в судовой комиссии для неоднократного пересчёта оставшихся на борту сигарет — тянуть время. А за этот период, дескать, удастся полностью собрать у экипажа розданные сигареты, в том числе от тех лиц, которые должны возвратиться из увольнения в город к традиционному обеду на судне.

Следует отметить, что итальянские таможенники имели своих людей в бригадах докеров — для выявления контрабандистов в их среде. На нашем судне таковым был небезызвестный для всех тогда некий стивидор Джорджио. Он буквально по пятам увязался за мной с вопросом (он уже неплохо владел русским языком, постоянно участвуя в бригадах при обработке советских судов):

— Капитан, что ты собираешься предпринять в этой ситуации, что мы будем делать дальше? Может быть вызвать такси?

— Ничего не будем делать, соберём у экипажа розданные блоки и представим их таможне!

А фактически нам удалось у нашего экипажа собрать чуть больше 4 блоков, включая нераспечатанные пачки. Мной было принято решение — отправить на тб/х «Иван Сеченов» пешком, незаметно для Джорджио, начальника рации В.Д. Зачепило с сумкой и запиской для Ивана Петровича: «У нас факт контрабанды, не достаёт 10 блоков сигарет, собрали у нашего экипажа всего 4 блока, требуется дополнительно 6 блоков. Вызывают дополнительный наряд, пытаются арестовать судно. Просьба — собрать у вашего экипажа дополнительно 6 блоков, вручите нашему нарочному».