Андрей Жариков - Крушение Кантокуэна

- Похвально, - сказал генерал Захаров. - Вид у тебя богатырский. А мне тут Родион Яковлевич говорил, что ты еще маленький.

- Я не ожидал, что Мирон так возмужал, - оживился Малиновский. - А в сорок первом был вот таким. - Он указал, каким был тогда Мирон. - На велосипеде катался без седла. Едва доставал педали. А теперь вот - орел.

- Такие нужны для военного училища, - опять заговорил генерал Захаров.

Малиновский положил руку на колено сидевшего рядом Мирона.

- Ну, что, Мирон, думаю, найдешь верную дорогу в жизни. А будет туговато, приходи.

Принесли чай. Но Мирон не притронулся к чашке. В памяти промелькнули картины встреч с Родионом Яковлевичем до войны, мама, отец. В ту же минуту он вспомнил о Славе. И когда Родион Яковлевич спросил, нет ли каких просьб, сказал:

- Шпионов мы задержали вместе со Славой Котиным. Он теперь служит во Владивостоке... Его наградили?

Малиновский и Захаров переглянулись.

- Твоему другу медаль уже вручили, - сказал генерал Захаров и посмотрел на часы.

Малиновский тоже посмотрел на часы.

- Ну, до свидания. Передай привет дедушке. - Малиновский встал. - И никому ни слова, что ты разговаривал с маршалом Малиновским. Я теперь временно генерал-полковник Морозов. Будет время, загляну к вам.

Из Читы Мирона отвезли домой на легковом автомобиле. Ветер трепал волосы, колоколом надувал серую рубашку, медаль подрагивала, и ее легкие толчки мерно отзывались в груди юного героя.

Водитель повертел зеркальце, чтобы видеть пассажира, и бросил взгляд на награду Мирона. Не стерпел и спросил:

- За что награжден?

- Задержали диверсантов, - ответил Мирон.

После ночного дежурства на разъезде Мирон спал на сеновале. Его разбудили знакомые голоса во дворе. Он сразу узнал: дед Василий разговаривал с Малиновским.

- Прекрасная лошадь! - восторгался Родион Яковлевич. - Я хотя и рос в городе, но лошадей с детства люблю. Умное и красивое животное.

Мирон выглянул в окошечко. Родион Яковлевич был в белой рубашке без галстука и в серых брюках. В гражданской одежде видеть его было непривычно. Он показался как-то моложе и стройнее.

Малиновский увидел у забора ульи.

- Занимаетесь пчеловодством?

- Трудно зимой. Им сахарок для подкормки нужен, - посетовал дед Василий на житейские невзгоды.

Мирон соскочил с сеновала.

- Здравствуйте, Родион Яковлевич! - сказал он громко. - Что же вы в дом не заходите? У нас вяленая рыбка есть, сами ловили.

- Спасибо, спасибо, - пожал ему руку Малиновский. - Твой дедушка уже угостил меня и медом, и грибами, орехов насыпал. Спасибо. А мы вот Звездочку твою смотрим. Хороша, превосходная верховая лошадь.

- Под седлом ходит отлично, - возгордился Мирон. - Буду проситься в действующую армию вместе со своей лошадью.

- Вот таким и отец был, - улыбнулся Малиновский. - Горячий. - Родион Яковлевич посмотрел на часы. - Ну, друзья мои, мне пора. До встречи. Рад, что с вами повидался и разъезд посмотрел. Давно здесь не был.

Малиновский направился к машине, стоявшей у ворот. В ней сидел офицер и два автоматчика.

- Мечтаю приехать сюда на отдых, - сказал он. - Какие места чудесные...

Дед Василий долго смотрел вслед уходящей машине. Он положил руку на плечо Мирона, и внук чувствовал, как вздрагивают от волнения пальцы.

- Еще не высохли слезы на глазах отцов и матерей, а скоро опять воевать... - вздохнул лесник. - Хорошо бы, в последний раз.

Добровольца Мирона Ефимова зачислили в отдельный кавалерийский эскадрон и назначили старшим вагона, в котором стояли шесть лошадей вместе со Звездочкой.

Дед Василий, не зная, что внук добился своего и призван досрочно, наказывал, как сдаст Мирон Звездочку, скорее возвращаться домой. Но Ефимов младший решил по-своему: непременно побывать в боях, отомстить врагу за мать и отца.

В отдельный кавалерийский эскадрон он прибыл перед самой погрузкой в вагоны. Прибыл верхом на своей Звездочке, еще не одетый в военное обмундирование. В пути на первой же остановке в вагон заглянул командир кавалерийского эскадрона. Назвал Мирона по фамилии:

- Как дела, Ефимов?

- Ничего, - ответил Мирон.

- Как это ничего? А как нужно отвечать по уставу? А это что за лошадь? - спросил майор.

- Моя лично. Сам воспитал и дарю ее части, - нашелся Мирон. - Мы вместе с дедом дарим ее.

- Спасибо! Хвалю. А теперь марш в последний вагон! Немедленно получить обмундирование и оружие.

Часа через три поезд опять остановился. Загнали в тупик. В вагон пришел тот же майор с солдатом. Сначала Мирон подумал, что солдат такой же молодой, как и он, парнишка лет семнадцати, а оказалось, что солдат девушка. В брюках, сапоги со шпорами, только без сабли.

- Ну, красноармеец Ефимов, покажи твою красавицу моему боевому коноводу, - сказал майор. - Знакомьтесь: Женя Лунь. А это боец-доброволец Мирон Ефимов, хозяин Звездочки.

Женя Лунь, как показалось Мирону, была своенравной. Из-под фуражки торчат светлые кудри... Расхаживает по вагону, заглядывает, есть ли сено в яслях. И носик морщит, словно принюхивается.

"Зачем они пришли? Только умыться помешали", - подумал Мирон. Он только что развязал вещевой мешок, в который старшина насовал ему запасное белье, портянки, полотенце, котелок, ложку, кружку, неприкосновенный запас продуктов - банка консервов, сухари. Даже мыло дал. Старшина сам уложил все в мешок защитного цвета, научил завязывать.

Майор и боец-девушка долго рассматривали Звездочку.

- Не знаю, чего ты восторгался, - сказала Женя мимоходом, обращаясь к майору на "ты". - Лошадь в хомуте ходила, вот потертости на шее.

Мирону девушка не понравилась. Воображает, словно что-то понимает в лошадях. Да и кто она такая?

Мирон еще не знал, что Женя - дочь майора.

- Ну, чем тут восторгаться? - не умолкала Женя. - Звезда на лбу? Так это бывает, и не редко.

- Замечательная лошадь! Посмотри, какой постав ног. И я не восторгаюсь, товарищ Лунь, а оцениваю, - нарочито строго ответил майор. Боец Ефимов молодой, еще не обучен, а ты прошла школу верховой езды, так что принимай лошадь, а Ефимов пойдет пока в наш обоз...

- Нет, это, товарищ майор, не получится! - осмелился возразить Мирон. - В таком случае я сдаю вам лошадей и возвращаюсь в Читу. Я в обозе не буду!

- Это что еще за условия! - прикрикнул командир эскадрона. - Стойте, как положено, когда говорите со старшим по званию. Идем, товарищ Лунь! Майор едва сошел с подножки, как поезд дернул и стал набирать скорость. А Женя осталась в вагоне.

Командир успел прыгнуть на подножку следующего вагона. Поезд шел без остановки долго.

Первой заговорила Женя.

- Говорят, ты сын генерала? Отец с кем-то говорил о тебе по телефону в Чите.

- Какой отец? - не понял Мирон.

- Ну, майор Лунь - мой отец. И ты не совсем вольный казак. Хотя ты добровольно пришел в Красную Армию, ты зачислен в наш эскадрон рядовым, ты теперь солдат.