Наталия Будур - Нансен. Человек и миф

«У них был прекрасный дом у фьорда, — писала дочь. — Когда там собирались родственники и друзья, Ева и Фритьоф были самыми весёлыми, самыми радушными хозяевами. Никому бы и в голову не пришло, что Северный полюс отбрасывает тень на них обоих. Они пытались скрыть это друг от друга. Прощание и разлука пугали обоих, но никто из них не проронил об этом ни слова.

В эти годы они жили большей частью очень уединённо. Некоторые старые друзья находили это эгоистичным, другие же посмеивались, но это их не заботило».

Лишь с третьей попытки у пары появился долгожданный малыш. Во время беременности Евы Нансен должен был съездить в Англию сделать доклад в Королевском географическом обществе об экспедиции к Северному полюсу и уладить разные организационные вопросы. Из Лондона он шлёт трогательные письма:

«Я ношусь с утра до ночи, чтобы поскорее вернуться к тебе. Как жаль, что за день успеваешь так мало сделать!»

А в другой раз пишет:

«Ты знаешь, как мне волнительно вдали от тебя, моя дорогая Ева-лягушечка! Особенно теперь! Скорее бы уже удалось закончить все дела в том городе и сесть на поезд, который отвезёт меня к тебе. Я же ведь должен за тобой хорошенько присматривать!»

На этот раз всё прошло хорошо, и 8 января 1893 года родилась дочь, которой дали имя Лив — «Жизнь». Это было настоящим подарком судьбы, тем более что Нансен уже совсем скоро должен быть отплыть в экспедицию. Девочка оказалась копией Фритьофа, и Ева пишет подруге:

«Моя дочка — настоящее утешение для меня. Она похожа на Нансена. И спасибо за это Господу!»

По возвращении из Гренландии Нансен занимал скромную должность хранителя при университете в Кристиании. Должность была не очень престижной, зато давала возможность подготовиться к давно задуманной большой экспедиции к Северному полюсу. План этой экспедиции был, как многие планы Нансена, гениально прост и очень неожидан для широкой общественности.

Ещё в феврале 1890 года Фритьоф сделал доклад в Норвежском географическом обществе и изложил там свой план экспедиции. Он доказал, что прежние попытки достичь полюса (а их было немало) оказались безрезультатными, потому что полярные экспедиции старались бороться с силами природы, а не использовать их. Исследователи шли «напролом», пробираясь к заветной цели с лодками и собаками через льды, дрейфовавшие к югу. Нансен же предложил не вступать в схватку с природой, а использовать её силу в качестве надёжного помощника.

Он рассматривал разные варианты — в том числе и полёт к полюсу на воздушном шаре. Но как настоящий учёный Нансен понимал, что результаты такого исследования природы Арктики будут неудовлетворительными и поверхностными. Поэтому Нансен с присущим ему авантюризмом и мужеством идти наперекор научным авторитетам решил «вморозить» своё судно в лёд и отдать его на волю течения.

Ещё в 1884 году профессором Моном была опубликована статья о находке у юго-западных берегов Гренландии предметов экспедиции на «Жаннетте», затонувшей в 1881 году к северо-востоку от Новосибирских островов.

Экспедиция на «Жаннетте» под командованием лейтенанта американского флота Джорджа Де Лонга была снаряжена для нахождения Северо-Восточного прохода и вышла из Сан-Франциско в июле 1879 года. Однако через несколько дней после прохода Берингова пролива, вблизи острова Геральда судно было затёрто льдами, которые «утащили» свою добычу на северо-запад. Во время дрейфа экспедиция открыла три острова, которые ныне носят название архипелага Де Лонга. 13 июня 1881 года судно было раздавлено льдами на 77°15′ северной широты. Экипаж перешёл по льду на Новосибирские острова и оттуда на материк. Де Лонг и большинство членов экипажа во время этого перехода погибли.

«Экспедиция „Жаннетты“, — заявил Нансен, — по моему глубокому убеждению, была единственной из всех на верном пути, хоть и не по собственной воле».

Фритьоф тщательно проанализировал дрейф экспедиции Де Лонга и возможные пути дрейфа предметов с «Жаннетты», которые были обнаружены у берегов Гренландии. Профессор Мон объяснил их появление там существованием в Полярном бассейне течения, которое идёт от Новосибирских островов к Гренландии. Этой статьёй Нансен заинтересовался необычайно, поскольку эта точка зрения полностью совпадала с его собственной.

«Я сам, — писал Нансен, — имел случай наблюдать большие массы плавника как на западном, так и на восточном берегу Гренландии. Я встречал также отдельные брёвна, плывущие далеко от восточного берега в открытом море, и, подобно предыдущим путешественникам, я пришёл к убеждению, что большая часть этого плавника должна происходить из Сибири, так как среди этого мы находим сосну, сибирскую лиственницу и другие древесные породы, не произрастающие в других местах».

«Если обратиться к условиям распределения ветров и атмосферного давления над Северным Ледовитым океаном, поскольку эти условия изучены, — рассуждал он, — то и они, по-видимому, способствуют образованию полярного течения, идущего через полюс в указанном направлении. От Атлантического океана, к югу от Шпицбергена и Земли Франца-Иосифа тянется до самых сибирских рек ложбина низкого атмосферного давления. Вследствие всех известных нам уже законов на северной стороне этой депрессии ветры должны дуть преимущественно с востока на запад и, следовательно, вызывать западное течение, которое идёт в Гренландское море, по-видимому, через полюс.

Таким образом, с какой бы стороны этот вопрос ни рассматривать, приходится <���…> путём логических рассуждений прийти к выводу о существовании течения, проходящего через полюс, откуда идёт к северу, и отдаться ему, чтобы проникнуть в области, достигнуть которых тщетно пытались люди, плывшие против течения».

Впрочем, достижение полюса Нансен не считал обязательным, во всяком случае, не считал это главной целью экспедиции. «Мы отправляемся не для того, чтобы отыскать математическую точку, составляющую северный конец земной оси; достижение этой точки само по себе малоценно, но чтобы произвести наблюдения в обширной неисследованной части земного шара, окружающей полюс», — писал Нансен.

Для претворения плана в жизнь требовалось прежде всего особое судно, которое не могли бы раздавить льды.

Нансен полагал, что если придать обводам корабля яйцевидную форму, то судно при сжатии льдов будет «выдавливаться» вверх, а не раздавливаться ими. Однако строить корабль такой формы было довольно рискованно: это могло спровоцировать сильную качку в открытом море во время шторма. Тем не менее в результате долгих размышлений и многочисленных расчётов Фритьоф остановился именно на яйцевидном корпусе.