Леонид Млечин - Маркус Вольф

— Я вместе с одним сотрудником разбирала это, — вспоминала Галина Ерофеева, — переводила на русский язык и отдавала начальству. Постепенно Клаузены «оттаивали», их переодели, подарили им по паре часов. Они уже перестали быть такими напуганными.

Клаузенов отправили в советскую зону оккупации Германии, ставшую потом ГДР. Макс никому ни о чем не рассказывал. Только с санкции высшего партийного руководства согласился поделиться воспоминаниями.

Маркус Вольф отыскал и Рут Вернер, которая много лет служила в советской военной разведке. Вольф с трудом уговорил ее написать мемуары — «Соня рапортует».

Соня — это ее позывной. Она была радисткой, работала и с Рихардом Зорге, и с немецкими разведчиками из знаменитой антифашистской «Красной капеллы», и с теми, кто украл у американцев атомные секреты. Но в Москве, в Главном разведуправлении Советской армии ее не очень любили и были недовольны, когда в 1980-е годы ее воспоминания «Соня рапортует» вышли на русском языке. Аппаратчикам из ГРУ не нравилось, что в истории советской разведки слишком много иностранных фамилий. Немецкая еврейка Рут Вернер, ее настоящее имя Урсула Кучински, их особенно раздражала.

Маркуса Вольфа очень интересовали причины неудач, казалось, самых профессиональных и успешных разведчиков. Он занялся историей провала знаменитой «Красной капеллы» — целой сети антифашистов, которые с конца 1930-х годов сообщали в Москву ценнейшую информацию. Нацистам удалось расшифровать радиотелеграфную переписку между центром и агентами в Германии и Западной Европе, поэтому всех агентов арестовали.

Затем Маркус изучил материалы по тайной американской операции «Венона», в ходе которой американские дешифровщики за несколько лет сумели прочитать несколько тысяч радиограмм, которыми Москва обменивалась с резидентурами разведки на территории США. При этом он выяснил, что советский агент Уильям Вайсбанд из отдела дешифрования армейской службы связи в 1948 году сообщил в Москву об успехе операции «Венона». Но ему не поверили и вовремя мер не приняли.

Маркус Вольф старался извлечь уроки из чужих неудач. И сделал главный вывод — никакого сотрудничества с коммунистами в тех странах, куда он будет посылать своих людей. Этот путь, казавшийся очевидным, вел к поражениям.

Возник вопрос: а где же взять людей для работы в центральном аппарате разведки? За подбором кадров внимательно следил советник из МГБ СССР. Категорически запрещали принимать тех, у кого остались родственники в ФРГ, и тех, кто раньше жил в западной части страны. Они могли быть завербованы западниками… Заместитель Аккермана Герхард Хайденрейх прежде был секретарем по кадрам в Союзе свободной немецкой молодежи ГДР, он привел в разведку активистов из комсомола.

Поначалу все добытые сведения и даже имена информаторов передавали советским друзьям. Потом стали отбирать, что сообщать, а что держать в секрете.

С 1951 по 1953 год представителем советской внешней разведки был «товарищ Акимов» — полковник Андрей Григорьевич Грауэр. Он возглавлял организационно-инструкторский отдел, созданный в сентябре 1951 года при Советской контрольной комиссии и объяснял восточным немцам, как им создавать свою разведку.

Аппараты советников были созданы во исполнение постановления Политбюро от 27 февраля 1949 года для «более тесной координации усилий МГБ СССР с органами безопасности стран народной демократии в обстановке холодной войны». В октябре 1951 года Политбюро ЦК КПСС утвердило «Наставление для советников МГБ СССР при органах государственной безопасности в странах народной демократии». Советникам разрешалось давать «практические советы только в устной форме». Запрещалось вмешиваться в решение кадровых вопросов, самим работать с агентурой, допрашивать арестованных и участвовать в оперативной разработке высших руководителей страны, в которой они работали.

Полковник Грауэр служил в НКВД с 1938 года. В «Очерках истории российской внешней разведки» говорится, что Андрей Грауэр «завоевал симпатии своих немецких коллег-учеников». На самом деле его подопечные довольно быстро обратили внимание на странности в поведении советского полковника.

«Он стал болезненно недоверчивым, — вспоминал Маркус Вольф. Видимо, сказались и профессиональная деформация личности, и тревожная атмосфера сталинского времени. Мания преследования всё отчетливее проявлялась в поведении Грауэра. И сверх того, его отношения с Аккерманом, которому подчинялась наша служба, стали невыносимо напряженными из-за овладевших Грауэром навязчивых идей. В конце концов Грауэра отозвали в Москву, где к тому времени, конечно, заметили, что он перешел границу, отделяющую нормальное поведение от паранойи».

Болезненная подозрительность московского полковника привела к тому, что своей должности лишился Антон Аккерман, уважаемый в партии человек. Он руководил разведкой всего год.

Его настоящее имя Ойген Ханиш. Он родился 25 декабря 1905 года в Саксонии в рабочей семье. В 15 лет вступил в Союз коммунистической молодежи. Когда ему исполнилось 20, его приняли в компартию. В 1929 году послали в Москву учиться в Международной ленинской школе.

После прихода нацистов к власти Антон Аккерман руководил берлинскими подпольщиками, был избран в политбюро. В 1935-м эмигрировал в Прагу. Через два года отправился в Испанию, где шла гражданская война. В 1940-м через Париж прибыл в Москву. Его отличал Георгий Димитров. Аккерман трудился в аппарате Коминтерна и руководил в Москве немецкой редакцией вещания на иностранных языках. После начала войны работал с немецкими пленными. Вошел в комитет «Свободная Германия». В 1945 году был награжден орденом Красного Знамени.

Он вернулся в Германию сразу после крушения третьего рейха. Работал в родной Саксонии. В 1940-е годы Пик, Ульбрихт и Аккерман составляли ведущую тройку в руководстве партии. Он занимался объединением коммунистов и социал-демократов в единую партию — СЕПГ. В 1949 году его сделали кандидатом в члены политбюро, в 1950-м он стал депутатом Народной палаты, заместителем министра иностранных дел.

Спецслужбы копировали советские образцы. В СССР разведку отделили от остального аппарата госбезопасности, назвали Комитетом информации и подчинили министру иностранных дел Молотову. Так же намеревались поступить и в ГДР. Но первым восточногерманским министром иностранных дел — ради внешнеполитического антуража — сделали христианского демократа Георга Дертингера. Такому человеку политбюро не могло поручить руководство разведкой. Поэтому службу возглавил его заместитель — коммунист Антон Аккерман.