Лидия Герман - Немка

В школе занятия проводятся в две смены. Вторая смена начинается в 17:30. Я пришла на час раньше и за это время познакомилась с молодой учительницей Луизой Александровной, выпускницей педагогического института. Ей предстояло преподавать математику в 5–7 классах и она тоже волновалась перед первым уроком. Она была всего на один-два года старше меня, все остальные учителя минимум на 10 лет.

Директор школы меня предупредил: «В десятом классе будет сегодня около 60 человек». — «А сколько мест в классе?» — «30–35, но без паники, это только сегодня. Завтра уже часть из них придет в первую смену и некоторые будут переведены в другую школу». И всё-таки…

Когда я, после классного собрания в 5-м классе, вошла в 10 класс, все встали, что, как мне казалось, ставило меня в смешное положение. Я поприветствовала их, они дружно ответили и сели. Трое или четверо остались стоять у стены, они не нашли места. Почти за всеми столами сидели по четыре учащихся вместо двоих.

«Да, в тесноте, да не в обиде, можно сказать, — начала я свой первый урок. — Но не все еще сидят вчетвером, и оставшиеся без мест непременно найдут их». Где-то сдвинулись — и все разместились. Довольно смело я оглядела весь класс. «Я считаю, что нет смысла проводить сейчас перекличку, вряд ли я бы запомнила кого-нибудь по имени». Многие согласно кивнули. Теперь мне хотелось бы знать, кто из них еще никогда не изучал немецкий язык, сколько из них только в 5–7 классах и сколько — в 5–9 классах. Тут вдруг погас свет. Совсем недолго ждали мы со всеми учениками — в полной тишине, и я попросила, чтобы кто-нибудь из близко сидящих у двери вышел и разузнал, только ли в нашем классе свет погас или во всей школе. «Везде темно», — сообщил курьер. «Тогда попробуем и без света как-то пообщаться или даже позаниматься, но по-немецки». Так мы дошли до склонения существительных, до спряжения глаголов и до чтения стихов. Вспомнили «Die Lorelei», «Sah ein Knab ein Röslein stehn», «Die Weber», «Erlkönig». Наконец раздался звонок (обычным колокольчиком), и я с облегчением покинула класс. Второй урок тоже прошел в темноте, потом дали свет. Домой я приехала в половине первого ночи.

Утром в 8:00 у меня опять были занятия. Сразу после урока в моем 5-м классе я спросила учеников, не знают ли они кого-нибудь из соседей или знакомых, кто мог бы сдать внаём временно маленькую комнату или хотя бы угол. После короткого молчания поднялась рука. Девочка, лет 16, заявила, что она может свою мать спросить, если я её подожду, она живёт совсем рядом и сейчас же вернется. Она вернулась и сказала, что я могу у них жить. После уроков я пошла с ней смотреть жилье. Это была спальная ниша с окном. Узкая железная кровать у окна, маленький стол у стены и стул. Еще будет повешен занавес.

Хозяйка квартиры, Клавдия Сергеевна, любезно объяснила, что у них всегда очень тихо и мне никто мешать не будет. Её муж, правда, тяжело болен, он сейчас находится в больнице, но он очень приветливый, добрый человек. Я поблагодарила её и пообещала недолго стеснять её и её семью, и как можно скорее найти другую квартиру.

На следующий день я упаковала свой чемодан, попрощалась с Машей и всей её семьей и поселилась в спальную нишу в квартире моей ученицы. Для чемодана место было только под кроватью. Картонная коробка с книгами худ. литературы и несколькими журналами «Роман-газета», который я абонировала в Кучуке и не успела еще прочитать, осталась у Маши, а также красивая картина с цветами. Напротив моей кровати на стене находился массивный железный крюк, на который я повесила два плечика с размещенным на них всем моим гардеробом. Когда я все прибрала, пришла Тамара (моя ученица) с ведром и половой тряпкой, чтобы вымыть пол, и мне не удалось её убедить позволить мне самой это сделать. Тогда я спросила её, где поблизости можно купить продукты питания. Она ответила, что с удовольствием меня проводит, если я полчаса её подожду. Я стояла на улице у входной двери и рассматривала окрестности. Трёхэтажные дома, в точности такие как наш дом, напротив дома небольшие дощатые сарайчики для топлива, в основном, выстроенные в ряд под одной крышей, ящики для мусора, отхожие туалеты. Довольно унылый вид, можно сказать. Но… безоблачное небо щедро распростёрло свою голубизну над всеми крышами, и при предвечернем солнце падали длинные тени как от роскошных дворцов, так и от жалких и нищенских построек… Как бы убеждала я себя…

И вдруг в поле моего зрения оказался молодой человек в очках. Быстрым шагом он передвигался в моем направлении, держа в одной руке сумку или какой-то узел. Его взгляд казался устремленным на меня, или на кого-то за моей спиной. Быстро я оглянулась — никого. И он остановился, поставил на землю сумку, вытащил из кармана носовой платок, снял очки и начал их старательно чистить, держа при этом очки совсем близко у глаз. Затем он надел очки, положил платок в карман, взял сумку — всё это я наблюдала так внимательно, как будто это имело какое-то особое значение, будто я должна это обязательно запомнить. Теперь он шел твёрдым шагом прямо ко мне. «Здравствуйте, Лидия Александровна».

«Здравствуйте». Теперь я сообразила, что это мог быть один из моих новых учеников. «Я не мог поверить своим глазам, когда увидел вас здесь в нашем дворе». — «Вы меня знаете по школе?» — как-то смущенно спросила я. «Да… и если позволите спросить, по какому случаю вы здесь?» — «Я здесь живу». — «Этого не может быть. Я здесь живу… тоже». — «Тогда мы соседи. Собственно, я только сегодня поселилась здесь… А в каком вы классе?» — «В 10-м». — «Мой самый первый урок в этой школе, причем без света». — «И вы его отлично провели».

«Пожалуйста, не говорите этого». — «Почему нет? Это мнение всех учеников. Наша учительница по литературе не сказала ни одного слова о литературе за весь урок без света, а у неё будто университетское образование. И она лет на 10 старше вас».

Как-то было мне не по себе. Он же спросил, как бы полушутя, нельзя ли мне перенять у неё преподавание русского языка и литературы, а немецкий пусть бы она преподавала. На это я рассмеялась. «Я ценю ваш юмор, но если всерьёз, это невозможно, молодой человек. И не делайте такие поспешные выводы после первого урока. Еще может всё по-другому оказаться». — «Я, конечно, понимаю, не в ваших правилах говорить плохо о своей коллеге. Я и не намерен вас на это спровоцировать, но… Вчера опять был у нас её урок — при свете. Лидия Александровна, поверьте мне, её знание русской литературы… (он искал подходящее слово) по меньшей мере, слабое». Пауза. «Извините, пожалуйста, это мы будем с директором школы выяснять… Это было так неожиданно — вас здесь встретить…» Он широко улыбнулся, и я увидела его не совсем плотные зубы.

«Завтра у вас урок немецкого языка», — сказала я, чтобы только что-нибудь сказать. Тут и Тамара вышла, и мы ушли.