Джон Бэррон - Пилот МИГа - последний полет лейтенанта Беленко

Он пригласил ее танцевать, и она ласково прильнула к нему. Когда он подвез ее к дому, они попрощались, пожав друг другу руки. Лежа без сна, он вспоминал, как они танцевали, снова и снова думал о ней.

Она такая красивая и хорошая. Она знает жизнь, умеет отличить бесполезное от необходимого. Мы мыслим одинаково. Она понимает меня с полуслова. Я всегда мечтал о такой. Но она возвращается домой через несколько месяцев, а я не смогу поехать за ней. И не смею просить ее остаться со мной и пожертвовать интересами ее соотечественников и близких. Я не знаю, что со мной будет. Я не могу даже признаться ей, кто я. Видимо, я должен перестать встречаться с ней. Ни к чему хорошему это не приведет.

С тех пор он лишь здоровался с нею, встречая в институте, пока случай снова не сблизил их. Класс собирал деньги, чтобы купить подарок преподавателю, и поручил сделать это Марии и Виктору. Воскресным утром они отправились в торговый центр. Подарок был выбран. Пришло время расстаться. Но Беленко хотелось побыть с ней подольше, и, забыв о своем решении прекратить встречи, Беленко пригласил ее на ленч. Так легко было с нею, что хотелось говорить о самом сокровенном.

— Я верю, что существование человека должно быть посвящено высокой цели. Недостаточно просто жить, зарабатывать на жизнь, покупать все необходимое для безбедного существования. Я не знаю, какова цель жизни. Но, наверное, каждый человек должен сам найти ее…

— Вы верите в Бога?

— Не знаю. Наверное, что-то должно быть над человеком. Но я не знаю, что. А вы?

— А я хочу знать. Я хожу в церковь с детства. Иногда музыка и торжественность церковной службы подсказывают мне, что кто-то должен быть над нами. Но когда я вижу, как порой поступает сама же Церковь, я начинаю сомневаться. Знаете, Бог — это любовь. Наверное, в этом и высшая цель. Любить кого-то и быть любимой. Как вы думаете?

Тема показалась Виктору опасной, он не знал, как продолжать разговор, и предложил вернуться в институт.

— Хорошо. Но вы должны мне кое-что пообещать. На этой неделе я приглашена в дом друзей моих родителей. Они живут в сорока милях отсюда. Обещайте, что вы поедете со мной.

Испанская семья тепло приняла их. Хозяин и хозяйка очень заинтересовались русским. Согласно легенде, подготовленной для Виктора ЦРУ, он сказал в институте, что он — русский невозвращенец, покинувший советскую торговую миссию в Скандинавии, где занимал незначительную должность.

Беленко думал, что они проведут в гостях весь день, но после обильного ленча Мария поблагодарила хозяев и сказала, что они должны ехать, чтобы успеть подготовиться к экзамену, предстоящему назавтра.

— Зачем вы так сказали? Какой экзамен?

— Я хотела остаться с вами вдвоем.

— Мы не должны больше видеться друг с другом. Вы ведь уезжаете на будущей неделе, правда?

— Вот почему я хочу быть с вами. Могу я сказать вам…

— Конечно, все что хотите.

— И вы не будете смеяться надо мной?

— Не буду.

— Я вас люблю.

— …

— Так я чувствую. У меня никогда не было такого чувства. Когда я с вами или вижу вас или думаю о вас, я чувствую себя счастливой. Я не знаю, где вы были раньше и кем вы были. Но я вас знаю, Виктор.

— Мы только причиним боль друг другу. Пройдет несколько дней — нам придется расстаться, чтобы больше никогда не увидеть друг друга.

— Я вам нравлюсь?

— Я люблю тебя.

В пятницу к вечеру он повез ее через весь штат к аэропорту, зная, что наутро она должна будет навсегда исчезнуть из его жизни. Они обсудили все разумно, мужественно, логично.

Настоящая любовь не может возникнуть вдруг, неожиданно, так бывает только в кино. Она возникает постепенно из общих интересов, опыта, трудностей. Слишком короткое время они знают друг друга, чтобы быть уверенными в своих чувствах. Их прошлое, их совершенно разное воспитание, привычки, взгляды — все это не может не сказаться в будущем, какие бы чувства друг к другу ни испытывали они сегодня. Ко всему Мария нс может отказаться от обязательств по отношении» к родителям, своему народу и стране. Никогда ее совесть не будет спокойна, если она не вернется. А он — по причинам, которые он не мог объяснить ей не может жить в Южной Америке. Будут ли они переписываться, звонить друг другу? Нет, это ни к чему. Ведь они никогда не смогут быть вместе. Им остается благодарить судьбу за то, что она позволила им встретиться, и не мечтать о большем.

Когда Беленко внес ее вещи в номер гостиницы аэропорта, где она должна была провести ночь перед полетом, напускное спокойствие оставило Марию. Она заплакала безутешно, как будто прощалась с жизнью. „Виктор, останься со мной до утра”.

Утром она улетела. Учиться в институте он больше не мог. Преподаватели решили, что он переутомился, и порекомендовали взять отпуск. Было бы неплохо поездить по стране, практикуясь в английском, — такой совет они ему дали.

Он помчался в Вашингтон, три раза был оштрафован на пути туда за превышение скорости и, наконец, добрался до дома, где жил Питер. В этом доме, как Виктор заметил уже раньше, придерживались четкого режима, точно на авианосце. Еще бы — в семье было восемь человек детей, и жене Питера приходилось чаще всего управляться с ними в одиночку, потому что Питер часто отлучался по делам службы.

— Питер, у меня есть одна идея. Вы засылаете меня в Советский Союз как агента. Сбросьте меня на Дальнем Востоке, я покажу вам, где. Вы думаете, что очень трудно быть агентом в этой стране? Но я там свой, и мне легко будет выполнить любое задание. Вы, американцы, никогда не поймете, что в этой стране все и всех можно купить. Судья? Двести рублей. Директор предприятия — пятьсот. Офицер — пятьдесят. Но то, что нам нужно, даже не придется покупать. Я могу доставить вам МИГ-23 и Бакфайр (новый советский бомбардировщик) даром. Мои друзья приведут их, куда я скажу. Давайте! Засылайте меня! Покажем им!

— Что с вами случилось, Виктор?

— То есть?

— Ваша идея мне совсем не нравится. Даже если бы вы смогли все это сделать, вы для нас представляете гораздо большую ценность здесь. Мне кажется, что с вами что-то стряслось. Я ваш друг. Что произошло?

Взрослому мужчине полагается справляться с житейскими трудностями без посторонней помощи. Но на этот раз Беленко погрешил против такого сурового принципа. Он рассказал, что в институте ему посоветовали взять отпуск и попутешествовать, кратко упомянул о Марии и признался, что очень переживает потерю.

— Вы любите ее?

— Да.

— Хотели бы, чтобы мы помогли вам найти ее?

— Нет, это не имеет смысла.

— Ладно, но вы бы все же показались врачу. Такое сильное потрясение, наверно, не может пройти бесследно.

Врачи, от которых он скрыл свое душевное состояние, нашли его абсолютно здоровым, и он отправился в поездку по стране, чтобы делать новые открытия, поскорее забыть недавнее прошлое и прийти в себя.