Филипп Соллерс - Казанова Великолепный

Итак, Казанова бежит и готов придушить каждого, кто преградит ему путь. Он направляется к границе самым длинным путем, потому что понимает: на коротких его уже подстерегают. Шагает и шагает без устали. Видит какой-то дом, непонятная сила толкает его войти. В доме живет глава местной полиции. Это все равно что броситься прямо волку в пасть:

«Я направился прямиком туда, хотя точно знаю, что никакого обдуманного к тому намерения не имел. Ежели в каждом из нас доподлинно обитает некий невидимый благосклонный дух, направляющий нас навстречу счастию, как то случалось, хоть и нечасто, с Сократом, то именно он, я верю, руководил мною в тот час. Признаюсь, что во всю мою жизнь не случалось мне поступать столь безрассудно».

Бог забавляется вовсю. Во дворе дома играет малыш. На пороге показывается беременная женщина и, несмотря на видимое смятение беглеца, принимает его за начальника своего мужа. А он-то, супруг, вот уж три дня как уехал ловить двух преступников, сбежавших в Венеции из Пьомби. Но вы в крови, сударь мой? Да, я поранился на охоте в горах. Так заходите, заходите же, моя матушка полечит вас, мы вас накормим. Каза входит, его принимают как принца, укладывают спать, а наутро, проснувшись здоровым, он одевается и отбывает так же, как явился, с самым непринужденным видом. В придачу ко всему жена стражника пригласила его в крестные отцы своего будущего ребенка!

«Невидимый благосклонный дух»? Так оно и есть. Мы живем, исполняем свою судьбу, умираем, и невидимый дух-хранитель всегда присутствует, как присутствовал и будет присутствовать всегда, даже если некому это ощутить. Мы спасены от рождения и даже не родившись — разница в конечном счете невелика. Но все же родиться — большая удача. «Рождение на свет — единственная, на мой взгляд, милость судьбы. Беспристрастному уму она представляется совершенной» (Лотреамон).

Каза снова в пути. Он отправляет письмо в Венецию Брагадину с просьбой прислать денег. Какое-то время передвигается верхом на осле. Дальше, дальше! Мюнхен, Аугсбург и, наконец, Страсбург. Но конечная цель, разумеется, Париж, столица божественной и слепой Фортуны. Туда он и прибывает в берлине утром 5 января 1757 года, через два месяца после того, как задал такого знатного стрекача (тут это простецкое выражение в самый раз).

Он остановился в доме у друзей, итальянских актеров Баллетти, которые принимают его как героя. Сильвия Баллетти — знаменитая актриса, играющая в пьесах Мариво. Хозяйская дочка Манон, семнадцати лет (Каза пишет — пятнадцати), влюбляется в него всем сердцем и надеется, что он возьмет ее в жены. Надежда, не стоит и говорить, напрасная, но ей мы обязаны самыми изумительными любовными письмами, какие Каза когда-либо получал. Он сохранил их и привез с собою в Дукс. Манон писала ему тайком, чаще всего ночью, по-французски, простым и искренним слогом. Называла его дорогим другом, возлюбленным, супругом. Но близости между ними никогда не было.

Первым делом Каза, естественно, ищет встречи с Бернисом, недавно назначенным министром иностранных дел и вошедшим в Тайный совет по иностранным делам. Он отправляется в Версаль, но попадает не вовремя: как раз в тот день Дамьен совершил покушение на жизнь короля. Всего-то оцарапал ножиком, а шуму подняли до небес, и вскоре цареубийца был предан мучительной казни.

«В ту пору французы воображали, будто любят своего короля, и выказывали эту любовь на все лады; в дальнейшем мы имели возможность узнать их несколько лучше. Однако по сути своей французы всегда неизменны. Это нация, созданная для того, чтобы вечно возмущаться; в ней нет ничего подлинного, все одна лишь видимость. Она что корабль, которому любо плыть и надобен ветер: какой подует, тот и хорош. Недаром же корабль — герб города Парижа».

Каза решил взяться за ум и не отступать от принципа «быть сдержанным в речах и поступках». Пособия, которое регулярно присылал Брагадин, не хватало. Меж тем на руках у Казы имелась карта, которую следовало разыграть незамедлительно: рассказ о побеге. Его благосклонно принял Бернис, дал ему денег, выслушал его историю и велел записать, чтобы показать при случае маркизе Помпадур. Наконец, представил его герцогу де Шуазелю и генерал-контролеру Булоню, выдав за сведущего финансиста. «Постарайтесь изобрести что-нибудь полезное для государственной казны».

Нахальство, хладнокровие, дерзость, находчивость — и вот Каза, ведомый чутьем, выступает экспертом в математических расчетах для учреждения лотереи. От каббалистики и пирамид до игры на деньги в масштабах всей страны всего один шаг. Расчеты его, как можно убедиться, перечтя их сегодня, кишат ошибками? Что за важность! Каза вступает в сговор с итальянцем по имени Казабиджи, у которого есть чудаковатый брат, который пишет, не вставая с постели. Лотерея должна строиться по образцу страховых обществ, которые в то время распространяются по всей Европе и становятся весьма прибыльными. Дело пахнет миллионами, Каза замахивается на королевскую казну («Либо лотерея будет королевской, либо ее не будет вовсе».) Рукопись ощетинивается цифрами. Тут уж в ходу не цехины, а луидоры, дукаты и экю. В наши дни Каза преуспел бы в закулисных махинациях с евро. Репутация его вполне солидна, сама маркиза прочитала историю его побега и осталась довольна. Лотерея объявлена, Казанова открыл контору — деньги текут к нему рекой.

Сама жизнь — лотерея, безостановочное вращение барабана, грандиозный блеф. Казанова лишний раз убеждается в этом, но, вместо того чтобы выйти из игры, как сделали бы другие, отчаяться и впасть в меланхолию, садится за игорный стол, лавирует между барышами и потерями, повинуясь своему богу, то бишь своему желанию. Вопреки прочно установившемуся представлению, не одержимость, а азарт толкает его на бесконечные любовные опыты. Он все время разыгрывает одну и ту же карту, только в самых разных ситуациях. Бог требует от него не жертв, а внимания и осмотрительности. Пропасть между ним и Паскалем трудноразличима. Для Казы нет ничего запредельного, все разыгрывается в этом мире, но каждый раз иначе.

В Париже объявляется венецианец в бегах, двадцати пяти лет, по имена Тирета. Каза принимает его, вводит в общество, и тот очень скоро становится знаменит благодаря некоторым своим физическим доблестям. Итальянка Ламбертини, первой оценившая их, дает ему прозвище «граф де Шестьраз». Дело в том, что он обладатель мощного члена. Каза забавляется, глядя на это орудие в действии. Оно потолще, подлиннее, но поглупее его собственного. Свое он использует как наживку, и однажды вечером, пока все играют в карты, на нее клюет очаровательная племянница одной тучной дамы. Барышне семнадцать лет, она только что вышла из монастыря. На свою беду, она любопытна. И Джакомо выступает в роли наставника.