Филипп Соллерс - Казанова Великолепный

«Совершенно свободные, пользуясь своим правом, они отдавались по очереди то по любви, то за деньги, а порой и так и этак одновременно… Я без труда затесался в их круг».

Тело берет верх над чувствами.

Камилла — актриса и танцовщица Итальянской комедии. При ней в роли второго любовника состоит граф де ла Тур д’Овернь, у которого, в свою очередь, есть еще одна молоденькая содержанка. Устраиваются блестящие вечера, Каза присутствует на них, он сопровождает графа и его подружку, ему хочется пощупать красотку, но, обознавшись, он ласкает графа, который подтрунивает над Казой. Все смеются. Как и следовало ожидать, мужчины становятся друзьями, потом вдруг дерутся на дуэли из-за каких-то денежных недоразумений, мирятся, часто встречаются друг с другом. Ла Тур д’Овернь болен, он считает, что у него ишиас. Нет, говорит ему Каза, это всего-навсего «сырой дух», я вас живо вылечу, нанеся на тело «талисман Соломона» и произнеся при этом «пять слов». Граф и Камилла воспринимают это как шутку, да и сам Каза в душе посмеивается, но шутки в сторону, отнесемся к делу серьезно. Каза требует, чтобы ему принесли селитры, синего купороса, ртуть и кисточку. Потом заставляет больного дать ему немного мочи. Все смешивает («делает амальгаму»). Не хихикать и не гримасничать, приказывает он. Рисует на бедре Ла Тур д’Оверня пятиконечную звезду, произнося якобы магические заклинания на неведомом языке («я и сам не понимал, что говорю»). Ну не комична ли эта комедия? В ней чувствуется рука режиссера Мольера. Но сыграна она в реальной жизни, и притом с неколебимой серьезностью. Несколько дней спустя, когда Каза и думать забыл об этом фарсе, к нему явился Ла Тур д’Овернь — он выздоровел.

Вы не найдете на свете такого шарлатана-эзотерика, который написал бы мемуары, чтобы поведать в них о собственных плутнях и о доверчивости тех, кого он надул. А вот Казанова, истинный сын Просвещения, именно так и поступил. Не опасаясь «черного прилива оккультизма» (так однажды выразился Фрейд в разговоре с Юнгом, с которого взял слово никогда не отказываться от сексуальной теории, чтобы не поддаться на приманки оккультизма), Каза непринужденно ныряет в океан иллюзий и плавает в нем. Он знает, что такое секс, он совершенствует свое знание каждый день. И поэтому с первого взгляда может оценить оккультный рынок. А на этом рынке, бог свидетель, в XVIII веке, как и в наши дни, царит бум. Чего там только нет, но, кстати, там действуют и люди очень образованные, очень умные, которые интересуются «абстрактными науками». Граф де Ла Тур д’Овернь, который ни во что не верит, хочет, чтобы Каза познакомился с его теткой, «которую считают весьма сведущей в абстрактных науках и в химии, женщиной умной, богатой, единолично распоряжающейся своим состоянием». Каза немного поломался, он не хочет прослыть опереточным магом. Элементарная уловка: наживка станет от этого еще соблазнительней.

Маркиза д’Юрфе — особа весьма родовитая. Несмотря на преклонный возраст, она очень красива и к тому же знает все, что касается химии, алхимии и магии. Она принимает Казанову, который сразу улавливает масштаб проблемы. Тут речь пойдет не о мелких каббалистических фокусах с пирамидами, с вопросами и ответами, с зашифрованным всезнающим духом (хотя в будущем эти фокусы еще могут пригодиться). Здесь, в столице, в которой скоро родится новый исторический календарь, желают проникнуть в самую суть вещей. Великое Деяние, философский камень, первоклассная библиотека, работающая лаборатория — Каза обходит дом маркизы, и мы следуем за ним, словно он вводит нас в научно-фантастический фильм. Маркиза была когда-то любовницей Регента, который, как известно, питал такую страсть к алхимии, что, по словам Сен-Симона, желал встретиться с самим Дьяволом. Не забудем также: на заднем плане всех этих историй очень много всевозможных отравителей и отравительниц.

Пожимать плечами в ответ на обсуждение затронутой темы бессмысленно — это никого не убеждает, даже наоборот. Скорее способствует распространению феномена. Дело не в том, верим мы или не верим. Надо вглядеться в то, как вся эта машина вертится.

Маркиза д’Юрфе сумасшедшая, это очевидно, и Каза не скрывает от нас, что с первой минуты ставит ей именно такой диагноз. Но, как и в истории с Брагадином, он сразу понимает, какой удобный случай ему представился. У него нет ни малейшего желания браться за дело всерьез, он творит свой образ по мере необходимости. Каза начитан, обладает интуицией, умеет говорить, а когда надо — промолчать, но главное — он умеет связать одно с другим, сместить акценты, угадать, внушить, бросив мимолетный взгляд на документ или рукопись, уловить его суть, умеет делать вид, будто знает больше, чем на самом деле, умеет попасть в точку. Он криптограф, он с ходу осваивает шифр.

«Из библиотеки мы перешли в лабораторию, которая и впрямь меня удивила. Маркиза показала мне вещество, которое она держала на огне вот уже пятнадцать лет и которому предстояло оставаться там еще года четыре, а то и дольше. Это был алхимический порошок, который в течение минуты мог превратить в золото любой металл…»

В потрясающем диалоге маркиза и Джакомо состязаются в эзотерических познаниях, обмениваются намеками, недомолвками. Маркиза предпочитает назвать «неизреченные имена»? Ну что ж, но знакома ли она с теорией планетарных часов? Знакома, но не в полной мере. И вдруг Каза заявляет маркизе, что у нее есть Дух и он должен узнать его имя.

«— Вам известно, что у меня есть Дух? — спрашивает маркиза.

— Должен быть, если у вас и впрямь есть алхимический порошок.

— Он у меня есть.

— Поклянитесь клятвой Ордена.

— Я не решаюсь, и вы знаете почему».

Отлично разыграно. Клятву розенкрейцеров и в самом деле трудно воспроизвести в разговоре мужчины с женщиной, в особенности если они встретились впервые. Маркиза тотчас это признает, победа одержана.

«В нашем Священном Писании, — сказала мне она, — эта клятва описана иносказательно. Там говорится: поклянись мне, положив руку под стегно мое. Но подразумевается тут вовсе не стегно. Вот почему мужчина никогда не может поклясться женщине таким образом, ибо женщине не дано Слова».

В начале было Слово, и Слово стало плотью. Но мы видим, что Казанова толкует Священное Писание весьма смело и на свой лад. Маркиза, кстати, желала бы быть одарена Словом, то есть желала бы возродиться в мужском теле. Она чувствует, что Казанова — именно тот человек, который необходим для этой грандиозной операции, для этого сложного и весьма необычного клонирования. Джакомо в ее глазах — некий мутант, колдун высшего ранга, который, чтобы ему не чинили помех, не арестовали, проходит сквозь время, скрывшись под заемной оболочкой (например, под оболочкой изобретателя модной лотереи).