Элис Токлас - Моя жизнь с Гертрудой Стайн

Лето стояло жаркое, мы оставляли двери и окна открытыми, ночью собака перепрыгивала через железную калитку и убегала. Однажды ночью, отправившись в Женова с Куком и Жанной, мы увидели, как Полиб и несколько других собак, его приятелей, танцевали при лунном свете на вершине холма Я никогда прежде не видела собак, танцующих по кругу при лунном свете и пришла в восторг от их «представления».

Позднее Кук сказал мне, что мы неправильно тренировали Полиба. Он гонялся, так утверждал Кук, за козами и овцами по всей Пальме и крестьяне грозились прикончить это животное, если поймают. Мы стали привязывать бедолагу, он лаял и выл так, что сосед бросил на нашу террасу записку: «Если пес не прекратит свой вой, я убью его». Нам пришлось защищать Полиба от ярости жителей Майорки, которые, как и арабы, не любили собак.

Маленький кораблик доставил нас в Валенсию. Мы пригласили Кука, как гостя, провести недельный праздник крестьянского танца и великих тореадоров. Мы увидели Галлито и Галло, его старшего брата, несколько их замечательных приемов на арене. Как обычно, я достала хорошие билеты в тени, ниже президентской ложи для всех троих. Король и королева тоже пришли смотреть бой быков, но королева отворачивала глаза от арены, В день ее бракосочетания произошел неприятный инцидент: в ее коляску бросили бомбу в попытке убить короля. Кровь от небольшого ранения короля залила ее белое свадебное платье.

Крестьянские танцы были интересны, хотя и не профессиональны, в основном, традиционные, и зрители хлопали в такт.

Вернувшись в Пальму, мы обнаружили, что Жанна и наша кухарка-бретонка сблизились и ушли на прогулку, унеся с собой, еще горячий, бараний окорок, приготовленный кухаркой. Подобная близость усложнила ситуацию.

Когда нам приходилось посещать Барселону — чтобы наведаться к дантисту или закупить теплую одежду к наступающему похолоданию, мы отмечали, что проститутки были удивительно красивы, прекрасно одеты и вели себя с достоинством. Ничего подобного во Франции не было. Наш дантист, по-видимому, единственный дантист-американец в Испании был дантистом и Короля. Он поведал нам, что сам король сказал ему: только простой народ, и он сам поддерживает союзников — все остальные симпатизируют немцам.

Мы готовились оставить Пальму и вернуться в Париж. Обратились к американскому консулу за визами, но он отказался, говоря: «Откуда я знаю, что ваши паспорта законные? Пусть прежде всего французский консул выдаст вам визы». Мы обратились во французский консулат. «О, — сказал консул, — все в порядке. Может, вы меня не помните, но я помню вас. Вы были в Мадриде в 1912 и 1913 гг., и я выдал вам деньги по чеку в банке. Теперь я слишком стар и малоподвижен, меня одолжили консулату». Заполучив его визы, мы вернулись к нашему консулу, и тот, безо всякого смущения, подписал их: «Будьте осторожны, чтобы немецкие шпионы не выкрали их. Положите под подушку и спите на них».

Гертруда, которой всегда не хватало книг для чтения, подписалась в свое время на библиотеку Муди в Лондоне. На меня легла приятная обязанность составлять список книг и паковать, те которые надлежало вернуть. У Гертруды был какой-то вселенский интерес к чтению, но особенно ей нравились не имеющиеся в продаже экземпляры автобиографий английских офицеров — эти книги вызывали в Испании неприятную реакцию.

Маленький береговой корабль, на котором мы отплыли из Пальмы, сделал остановку в Картахене, где содержались пленники испанской войны в Африке. Люди толпились около тюрьмы, чтобы поймать момент и переговорить с родными. Когда мы сошли с корабля, чтобы пересесть на поезд в Гранаду, нас задержала испанская полиция Картахены и допросила. Были они довольно грубы и тыкали в парусиновый мешок, содержащий книги из библиотеки Муди. Достав одну, полицейский указал на страницы с картами и спросил: «Что вы собираетесь с этим делать?». «Она читает их, потому что интересуется историей английских офицеров». «Какое это имеет отношение к вам?». «Это — история». Он позвал капитана. Я решила, что приключение зашло чересчур далеко, и попросила капитана объяснить полицейскому, что мы — невинные путешественники, а книги — просто книги по истории. Так капитан и поступил. Объяснение было принято, и мы были свободны. Мы вернулись в растревоженную Францию.

Мы решили включиться в добровольческую деятельность в военной сфере. Идя как-то по улице Пирамид, на противоположной стороне я внезапно увидела грузовик Форд, за рулем которого сидела молодая американская женщина в униформе. Я сказала Гертруде: «Минуточку, пойду-ка я поинтересуюсь». Меня отвели к председателю Американского Фонда помощи раненым французским солдатам, миссис Изабель Лэтроп, приятной женщине в розовой шляпе, какую носят на пикнике. Несмотря на ее несерьезный вид, она обладала страстью в работе и способностью к эффективному управлению своей организацией.

Она выслушала меня и сказала: «Да, вы можете работать у нас, но вы должны иметь грузовик Форд, чтобы развозить медикаменты по госпиталям — все наши грузовики используются только их владельцами. Но если вы готовы в ожидании грузовика заняться составлением списка распределяемых по госпиталям материалов, можете начинать прямо сейчас».

Гертруда написала своему двоюродному брату Фреду Стайну, прося его прислать грузовик. Я же начала работать. Медикаменты продолжали поступать и отсылаться, и все были заняты. Уильям Гуин, которого я знала еще мальчиком в Сан-Франциско, пошел добровольцем в сербскую армию, получил ранение при отступлении сербских войск и был комиссован; он принимал и вскрывал ящики, составлял лист госпиталей. Ему помогал пожилой экс-адмирал, выполнявший ту же работу, но медленнее.

В начале 1917 г. от Фреда прибыл Форд. Гертруда училась по вечерам водить машину под руководством Уильяма Кука в его же такси Рено. Она отвезла Форд, в котором мы восседали на ящиках, прибывших с машиной, в ближайшую мастерскую, чтобы переделать кузов.

Наконец, нас уведомили, что мы можем прийти и забрать переделанный грузовик. Въезжая в Париж, Гертруда застряла между двумя трамваями, идущими в противоположном направлении, машину пришлось стаскивать с рельс. Следующим утром я не дала Гертруде и минуты на размышление. Мы отправились на улицу Пирамид сообщить миссис Лэтроп, что готовы приступить к работе.

Нам вручили лист медикаментов и других материалов для доставки в госпиталь в Сан Клу, наша первая поставка. Там нас естественно приняли радушно; я подписала все нужные бумаги и на следующее утро вручила их миссис Лэтроп. Она поинтересовалась, где мы предпочли бы открыть базу. Я назвала город Перпиньян, у нас там есть знакомые.