Владимир Высоцкий - Не вышел из боя

Она сегодня здесь, а завтра будет в Осле…

Да, я попал впросак, да, я попал в беду!..

Кто раньше с нею был и тот, кто будет после, —

Пусть пробуют они, я лучше пережду.

У меня запой от одиночества.

По ночам я слышу голоса.

Слышу вдруг — зовут меня по отчеству,

Глянул — чёрт. Вот это чудеса!

Чёрт мне корчил рожи и моргал,

Я ему тихонечко сказал:

— Я, брат, коньяком напился — вот уж как!.

Ты, наверно, пьёшь денатурат…

Слушай, чёрт, чертяка, чёртик, чёртушка,

Сядь со мной, я очень буду рад.

Неужели — чёрт возьми! — ты трус?

Слезь с плеча, а то перекрещусь!

Чёрт сказал, что он знаком с Борисовым

(Это наш запойный управдом).

Чёрт за обе щёки хлеб уписывал,

Брезговать не стал и коньяком.

Кончится коньяк — не пропадём!

Съездим к трём вокзалам и возьмём.

Я уснул — к вокзалам чёрт мой съездил сам…

Просыпаюсь — снова чёрт! Боюсь:

Или он по новой мне пригрезился,

Или это я ему кажусь.

Чёрт ругнулся матом, а потом

Целоваться лез, вилял хвостом.

Насмеялся я над пим до коликов

И спросил: — Как там у вас в аду

Отношенье к нашим алкоголикам?

Говорят, их жарят на спирту?

Чёрт опять ругнулся и сказал:

— Там не тот товарищ правит бал!

Кончилось. Светлее стало в комнате.

Чёрта я хотел опохмелять, —

Но растворился чёрт, как будто в омуте.

Я всё жду, когда придёт опять.

Я не то чтоб чокнутый какой, —

Но лучше с чёртом, чем с самим собой!

[1965–1966]

Гололёд на земле, гололёд,

Целый год напролёт, целый год,

Будто нет ни весны, ни лета.

Чем-то скользким одета планета,

Люди, падая, бьются об лёд.

Гололёд на земле, гололёд.

Целый год напролёт, целый год…

Даксе если планету в облёт,

Не касаясь планеты ногами,

Не один, так другой упадёт —

Гололёд на земле, гололёд, —

И затопчут его сапогами.

Гололёд на земле, гололёд,

Целый год напролёт, целый год,

Будто нет ни весны, ни лета.

Чем-то скользким одета планета,

Люди, падая, бьются об лёд.

Гололёд на земле, гололёд.

Целый год напролёт, целый год…

И, хотя на поверхности лёд, —

На гигантский каток не похоже.

Только зверь не упавши пройдёт

Гололёд! — и двуногий встаёт

На четыре конечности тоже.

Гололёд на земле, гололёд,

Целый год напролёт, целый год,

Будто нет ни весны, ни лета.

Чем-то скользким одета планета,

Люди, падая, бьются об лёд.

Гололёд на земле, гололёд.

Целый год напролёт гололёд…

А у дельфина взрезано брюхо винтом.

Выстрела в спину не ожидает никто.

На батарее нету снарядов уже.

Надо быстрее на вираже.

Парус! Порвали парус!

Каюсь! Каюсь, каюсь!

Даже в дозоре можешь не встретить врага.

Ото не горе, если болит нога.

Петли дверные многим скрипят, многим поют.

Кто вы такие? — вас здесь но ждут.

Парус! Порвали парус!

Каюсь! Каюсь, каюсь!

Многие лета тем, кто поёт во сне.

Все части света могут лежать на дне.

Все континенты могут гореть в огне,

Только всё это — не по мне.

Парус! Порвали парус!

Каюсь! Каюсь, каюсь!

Корабли постоят — и ложатся на курс,

Но они возвращаются сквозь непогоды.

Не пройдёт и полгода, и я появлюсь,

Чтобы снова уйти на полгода.

Возвращаются все, кроме лучших друзей,

Кроме самых любимых и преданных женщин.

Возвращаются все, кроме тех, кто нужней.

Я не верю судьбе, а себе — ещё меньше.

Но мне хочется верить, что это не так,

Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.

Я, конечно, вернусь — весь в друзьях и в мечтах,

Я, конечно, спою — не пройдёт и полгода.

День-деньской я с тобой, за тобой, —

Будто только одна забота,

Будто выследил главное что-то —

То, что снимет тоску как рукой.

Это глупо, ведь кто я такой?

Ждать меня — никакого резона,

Тебе нужен другой и — покой,

А со мной — неспокойно, бессонно.

Сколько лет ходу нет — в чем секрет?!

Может, я невезучий? — Не знаю!

Как бродяга, гуляю по маю,

И прохода мне нет от примет.

Может быть, наложили запрет?

Я на каждом шагу спотыкаюсь, —

Видно, сколько шагов — столько бед.

Вот узнаю, в чём дело, — покаюсь.

Если я богат, как царь морской,

Крикни только мне: «Лови блесну!» —

Мир подводный и надводный свой,

Не задумываясь, выплесну!

Дом хрустальный на горе для неё.

Сам, как пёс бы, так и рос в цепи.

Родники мои серебряные,

Золотые мои россыпи!

Если беден я, как пёс один,

И в дому моём шаром кати —

Ведь поможешьты мне, Господи,

Не позволишь жизнь скомкати!

Дом хрустальный на горе для неё.

Сам, как пёс бы, так и рос в цепи.

Родники мои серебряные,

Золотые мои россыпи!

Не сравнил бы я любую с тобой,

Хоть казни меня, расстреливай.

Посмотри, как я любуюсь тобой, —

Как Мадонной Рафаэлевой!

Дом хрустальный на горе для неё.

Сам, как пёс бы, так и рос в цепи.

Родники мои серебряные,

Золотые мои россыпи!

Для меня эта ночь вне закона.

Я пишу — по ночам больше тем.