Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

Вот мы заявили, что готовы опубликовать данные, прижимаем на этом американцев, а когда действительно дойдет до этого, что будем делать. Но даже не это самое главное. Мы не решим задач перестройки, если с армией все оставим по-прежнему: лучшие научно-технические силы, лучшие производственные фонды, безотказное снабжение… Правы ребята-комсомолята: зачем нам такая большая армия?! 6 миллионов человек! А тут мне кто-то сказал, что предлагают призывать с 17 лет (Маслюков бросает реплику: пришел ко мне Ягодин с этим, но я отказался подписывать). Что же мы делаем? Выбиваем лучшие молодые силы из наших интеллектуальных ресурсов! Как мы будем перестройку делать! (Язов: к 9-ому я представлю предложения по всем этим вопросам… Наверно М. С. ему уже дал задание сразу после того разговора).

В ГДР мы имеем мощную ударную группировку, танковую. Плюс понтонные средства. Когда это «над ними» нависает, как они могут поверить в оборонительность нашей доктрины?!

И вопрос — о сокращении (пока о сокращении) нашего присутствия в соцстранах. Сегодня нам Э. А. рассказал о разговоре с Гросом. Сейчас, мол, проблема не так остра. Но она может обернуться остро при том положении, которое сейчас в Венгрии. И тогда не мы сами, а нас оттуда… Дмитрий Тимофеевич! (маршал Язов) Говорят у тебя там войска занимают территорию, на которой какой-то исторический памятник мирового значения?

Язов; Там стоит разведбатальон и медсанбад. Церковь знаменитая. Но мы убираем их уже оттуда.

М. С: Слава Богу! Хорошо хоть памятник-то уцелел! (Хохот).

Так вот товарищи, и эту проблему надо продумать и обговорить с друзьями.

Предлагаю Совету обороны все это рассмотреть. И еще раз вернемся на ПБ. Нет у кого сомнений?

Все кивают.

Рыжков (очень напряженно). Ответственно должен здесь заявить: Если мы этого не сделаем, нам не сверстать XIII пятилетки. Ни о каком подъеме жизненного уровня не может быть и речи. Какое угодно правительство поставьте, оно этой задачи не решит.

М. С: Если мы все согласны и если выйдем на крупные решения, то думаю объявить об этом в своем выступлении в ООН.

Все: да, да…

М. С: Это произведет огромное впечатление… Вслед за РСМД, вслед за Афганистаном эта акция… мир увидит: не болтовня — политика. И мы двинем весь процесс. И скажу так: при всем огромном впечатлении в мире… и для продвижения нашей мирной политики, главное, для чего это нам нужно, — перестройка. Прав Николай Иванович (Рыжков): без этого — не справимся мы с ней.

Вопроса нет: мы должны быть сильными в военном отношении. Но — за счет науки, техники, кадров, современной организации войск. Самолеты, ракетное оружие… Но не — как Камалю (развел руки по столу), который высасывает соки, а толку мало. Мы не можем не быть сильными. Это — аксиома. Но — для безопасности, а не для запугивания.

М. С. еще сказал, что речь идет об одностороннемсокращении, а не о том, что будет по переговорам с американцами и мандату Венской встречи.

Все это останется свидетельством того, что я присутствовал при событии, которое займет, может быть, второе место в истории после апреля 1985 г.

Кроме того, на этом ПБ обсуждалось снабжение Москвы продовольствием — полный ералаш и бестолковщина — что Зайков, что Месяц. И ни к чему не пришли, даже М. С. не нашелся.

О «Мемориале» шла речь… Капто уже начал «действовать», написал донос. Но М. С. отнесся так: мол, сами виноваты — на XIX конференции решили ставить памятник жертвам сталинизма и опять — все в песок… Вот общественность и взялась сама, а потом за рамки вышла… (Капто уже клеит ей желание выйти на уровень «альтернативной политической структуры». И М. С. замял: в общем — изучайте!)

Обсуждался Солженицын. Фролов, я и Шахназаров написали ему (Горбачеву) «протест» по поводу записки Чебрикова и Медведева: «оставить в силе Указ о лишении его гражданства, как изменника Родины»…

М. С. воспринял нашу точку зрения: да — он враг, непримиримый и убежденный. Но — идейный, а за убеждения в правовом государстве не судят. Состава же «измены» нет. И вообще нарушены все нормы, даже суда не было. Так что «думайте». Авторы записки сидели красные. Чебриков вякнул: «Он передавал»… (т. е. было «действие»). М. С. на это хмыкнул.

Совсем поздно вечером мне позвонил Горбачев. Никого, говорит, по всем телефонам. От тебя семья еще не отказалась?… Ну, раз напал на тебя, давай поговорим. И начал мне бурно излагать, что бы он хотел сказать народу на TV по национальному вопросу, особенно волнует сейчас Эстония.

Говорил минут сорок. Потом я попытался все это воспроизвести стенографистке. И отправил ему.

Сегодня от Шахназарова узнал, что этот текст уже у него — с заданием подготовить выступление.

Перед праздником Шеварнадзе представил М. С. гневную записку по поводу того, что военные (как 10 лет назад с СС-20) обманывают поли Создают новые системы оружия, размещают мощные группировки вблизи НАТО, провоцируют натовцев своими разведдействиями и т. д. Словом, подрывают доверие к новому мышлению и к оборонительное™ доктрины.

М. С. разразился указанием: представить доклад!

Сегодня на Совете обороны занимались и этим. Но — главным образом ~~ что сказать в ООН по одностороннему сокращению вооружений и вооруженных сил в Европе.

Шатров в «Огоньке» представил очень умное интервью: о «ленинизме», о Солженицыне.

В «Известиях» — интервью Глазунова (модный художник). Разделся. Мракобес и негодяй… Интересно, как восприняли М. С. и P. M. этого своего любимца. И как выглядит теперь Лигачев, который открывал его выставку в доме молодежи на Комсомольском проспекте летом, а потом дал ему TV, газеты и прочую рекламу.

Короленко. Письмо Луначарскому в 1920 г. Это в духе тезиса Шатрова о снятии святочных одежд с нашей революции… Но, если она перестает быть легендой, геройством, зачем она нам теперь? Хуже и ужаснее, чем у французов. 200 лет спустя их революции, они не скидывают с нее романтических покрывал, даже ее идейные враги — реакционеры!

Последние дни ушли на подготовку материалов поездки М. С. в Индию. Разумеется, были «исходные» от МИД'а, Каменцева, Международного отдела. Но меня удивляет уровень этих заготовок: будто люди не читают Горбачева, не знают его философии, его образа мысли и его стиля говорить.

Хуже того: МИД дает оценки, которые расходятся с официальными оценками Политбюро.

И еще: каждый день почти в любую актуальную проблему приносит какую-то новую информацию. А заготовки представляются Генсеку так, будто они написаны месяцы назад.

И еще: пишут тексты — речи на десятки страниц, будто Брежнев и Черненко по-прежнему на своих местах и будут эти тексты зачитывать «в лицо» своим собеседникам.