Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

Так мы походили еще в темноте минут 15.

Я вернулся к себе. И стал волноваться "за" Тамару. Она там, в "Южном"… в панике, бегает, наверное, от Примакова к Шаху, от Шаха к Красину [98], умоляет хоть что-то узнать.

На другой день я попросил придти ко мне Генералова. Тот пришел, чего я уже не ожидал. Сказал ему, что так нельзя издеваться над женщиной, попросил отправить ее в Москву, помочь достать билет. Он: билета сейчас не достанешь (? — ему-то не достать!.) Однако, подумав, вдруг спросил:

— А она в какой степени готовности?

— Откуда мне знать! А что?

— У нас сегодня военный самолет пойдет. Аппаратуру связи и некоторых связистов повезет, одного больного из охраны [99].

— Так захватите Тамару!

— Ладно. Сейчас пошлю за ней машину.

— Пусть заодно она и мой чемодан соберет, прикажите привезти его сюда, а то мне и бриться-то нечем…

Чемодан мне принесли поздно вечером.

Что в самолет Тамару посадили — мне сообщили на другой день.

Какова была степень нашей изоляции в "Заре"? Об этом меня постоянно спрашивали и журналисты, и знакомые по возвращении в Москву.

Генералов привез с собой не так уж много новых, "своих" людей. Часть он поставил у гаражей, где заперты были президентские машины с автономной системой связи, а также у ворот — тоже с автоматами. На берегу стояли и раньше пограничные вышки — на концах полукружия территории дачи. Там дежурили пограничники. Но за два-три дня до переворота их стало вдоль шоссе много больше. Потом только мы с Ольгой стали вспоминать, что не придали этому значения. Появились вдоль шоссе и люди в необычной форме — в тельняшках, с брюками на выпуск, не в сапогах, а в ботинках, похожие на ОМОНовцев. Только потом мы сообразили, что это значило. Достаточно было выйти из нашего служебного помещения и посмотреть на кромку скал, вдоль дороги Севастополь-Ялта, чтобы увидеть — через каждые 50–100 метров стояли пограничники, иногда — с собаками.

Наблюдение за нами было тщательное. Вот эпизоды в доказательство.

19-го днем я пошел к Горбачеву. Часовой в будке на пути к даче остановил: Вы кто такой?

— Помощник.

— Куда идете?

— Легко догадаться, — показываю на дачу Президента.

— Не положено.

Я взвился и стал ему говорить нехорошие слова. Вдруг сзади подскочил Олег (один из личной охраны) и ему: "Ты — марш в свою будку! И чтоб никогда больше не лез к нему (показывает на меня пальцем). Идите, идите, Анатолий Сергеевич".

Я сделаю отступление. Оно важно. Это очень поддерживает атмосферу какой-то минимальной надежности. Во всяком случае — надежду, что нас голыми руками не возьмут. А если попытаются, дорого обойдется. К личной охране "публика" относится обычно с презрением. Но эти ребята показали себя настоящими рыцарями. Их начальники, Плеханов и Медведев, предали и их, изменили Президенту. А они не дрогнули. День и ночь, сменяясь, спокойные, напряженные, сильные ребята, с пистолетами и мини-рациями, часть вооружилась автоматами… Во всех "жизненных" пунктах вокруг дачи, иногда незаметные за кустами. Они были готовы стоять насмерть: и по службе, и по долгу, но главным образом — по-человечески, по благородству духа. Их было всего пять человек.

Второй эпизод. Утром 20-го Оля говорит: "А. С., чего вы сидите все время в кабинете. Сходим купаться. Ребятам (т. е. охране — она знает через мужа) запрещено выходить к воде. Но вас вряд ли остановят. А нас без вас не пустят".

— А куда?

— Ну, вон там, за домом, где столовая, гаражи, где большинство ребят живут. Там есть спуск к воде. Правда, крутой, камни, сорваться можно. Но ходят же люди.

Я согласился. Николай Федосьевич [100]принес что-то на тарелке из столовой. Поел. Зашла Оля с Ларисой (медсестра) и Татьяной — большой доброй женщиной, массажисткой.

Пошли. Первый часовой очень подозрительно посмотрел. Не остановил, но тут же сообщил по рации: "Черняев куда-то пошел". Когда проходили мимо хоздома, навстречу выбежали знакомые ребята из охраны, с мячом (рядом — за сеткой спортплощадка). Спрашиваю: "Развлечься?…" "А что делать-то, А. С.?… Никуда не пускают. Жарища. Тоска!".

Дошли до тропки и — резко вниз по самодельным ступенькам… Спуск — метров 100. На половине — Ольга мне: "Оглянитесь!" Я оглянулся. За нами шел человек. Спустились к воде. Между больших валунов можно пробраться в воду. Небольшая площадка. На ней брошены три деревянных мата. Лариса разлеглась загорать. Мы трое пошли в воду — ногу можно сломать, пока доберешься до глубины, чтоб поплыть. Сделал несколько махов, перевернулся на спину. Мужик, который шел за нами, звонил по телефону. Лариса потом сказала, что он произнес: "Черняев здесь. Сижу"… (Телефон в будке — в этом месте купалась охрана. Для срочного вызова).

Справа пограничная вышка. Два солдата направили на нас все трубы и бинокли. Перед нами катер и глиссер… Завели моторы. Метрах в ста маячит фрегат.

Зачем тогда мужик-охранник?… Догонять, если в Турцию поплыву? Не догонит: я слишком хорошо (для него, толстяка, плаваю). Ясно: чтоб знали — вы собой не распоряжаетесь, за вами везде следят, вы полузэки. Психическое давление.

Через 1/2 часа вылезли. Охранник отвернулся. Пошли вверх. Слышим: он по телефону — "Черняев поднимается!".

Женщины уговорили меня и на другой день пойти купаться. Идем. Говорю: "Противно, неохота". Таня реагирует: "Тоже ни за что бы не пошла, да позлить этих сволочей хочется'".

"Процедура" та же, что в первый раз: за нами стал спускаться (уже другой) охранник. Еще не успели раздеться, он громко по телефону: "Объект здесь. Остаюсь…". Но на этот раз наверху, у начала тропинки объявился еще и пограничник с собакой.

Поплыли, видно, как в даче на балконе — Толя и Иришка наблюдают за нами. А внизу ближе к "президентскому" пляжу Генералов и еще человек 5 — выстроились, смотрят в бинокль. Потом он "счел нужным довести" до Ольги — что видел, как мы купались.

М. С. после этого мне сказал: не ходи далеко от дома, во всяком случае — без моего ведома. Что он имел в виду? Может, просто "заботу проявил"…

В 15. 00 21. УШ. ТУ-новости. Ельцин заявил в парламенте России: Горбачев в изоляции в Крыму. Решение — направить сюда Руцкого, Силаева + других депутатов. Выступил там Бакатин. Диктор взволнованно и подробно изложил его речь: Государственный переворот. Горбачев, по крайней мере в воскресенье, был совершенно здоров, не считая радикулита (видно от Примакова узнал). Творится беззаконие. Нужно пригласить в российский парламент депутатов ВС СССР, которых сейчас усиленно обрабатывают.

Парламент почтил минутой павших в эту ночь "на его подступах".

Вот, Михаил Сергеевич, где проверяются люди: Бакатин, которого вы отпихнули, боясь всяких Лукьяновых, Янаевых и проч.!

Мое общение с Михаилом Сергеевичем в эти дни.