Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

Мне почему-то показалось, когда Юрка рассказывал про фотокопию письма Бовина, что «дело Авочки» в КПК появилось в этой связи, хотя клеили ей формально: «не сработалась с коллективом, злоупотребляла служебной машиной, превышала полномочия» — в обществе «Знание», в лектории она работала.

В начале «холодной войны» Яков Семенович Хавинсон под псевдонимом Маринин выступал регулярно в «Правде» с блестящими статьями по международным делам. Во время Отечественной войны был в руководящей верхушке Совинформбюро. Потом получил нокдаун от «космополитии» и был «сослан» в Институт академика Варги, преобразованный в 50-ых годах в Институт мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР, где Хавинсон стал главным редактором академического журнала под таким же названием. Высокий красивый еврей, саркастически умный. В это время ему было около 70-ти.

Листер — герой Гражданской войны в Испании — создал маленькую просоветскую партию в противовес официальной компартии Испании, впавшей в ревизионизм из Парижа, и организовано в Риме интервью «нейтрального» корреспондента с представителем партии «Манифесто» (маленькая группа, отколовшаяся от ИКП, занимала левацкие позиции).

Один из лидеров «Пражской весны».

Престарелый лидер бразильской компартии, национальный герой, который заявил, что надо из-за «негодности» проекта отложить конференцию.

Красин — консультант Международного отдела. Пономарев сам, по чьей-то рекомендации, «выписал» его лет 10 назад из Ленинграда. Общался с Роем Медведевым и был «засвечен».

Движение вооруженных сил, начавшее революцию.

Отколовшаяся от компартии кучка «марксистов-ленинцев», преданных КПСС.

Теперь, в 2001 году, выяснилось, что он на протяжении десятилетий был внедренным в КП США агентом ЦРУ.

Председатель просоветского Всемирного Совета мира.

Первые секретари ЦК компартий Украины, Грузии, Азербайджана, Армении.

Один из исторических вождей социал-демократии, когда-то, до войны, не чужд был Коминтерну, с Москвой не терял тайной связи всю свою жизнь, «духовный отец» Вилли Брандта.

Жена Шредера, она училась в ГДР, знала русский и была «приставлена» ко мне переводчицей.

Федор Ротштейн - видный деятель РСДРП, приятель Ленина по эмиграции, остался навсегда в Англии еще до Первой мировой войны.

«Пономарев кричит на членов парламента».

Эдвард Кардель - один из ближайших соратников Тито во время войны и после, член руководства СКЮ, теоретик югославского коммунизма с мировым именем.

Так и произошло: «Монд» напечатала просочившиеся впечатления Жискар д'Эстена (которые совпали с впечатлениями Вэнса, видевшегося незадолго до этого с Брежневым в Москве): Генеральный секретарь «incapable» и «decline» (т. е. «недееспособный» и «в упадке»).

Автор книги по истории СССР, француз, член ФКП.

Каррильо имел в виду тысячи испанцев, которые были отправлены (многие в детском возрасте) в СССР во время гражданской войны 1936-39 г. несмотря на его уникальную политическую живучесть и жизнедеятельность, ему ведь 73-ий год.

Загладин без ведома Пономарева опубликовал статью по поводу книги Коэна «СССР и мы», врезал «еврокоммунистам». И это после того, как только что в Москве был Берлингуэр и обнимался с Брежневым. Загладин — не человек с улицы. И все поняли, что объятия эти — чистое фарисейство, на самом деле ЦК КПСС думает по-загладински.

Секретарь ЦК Болгарской компартии, очень близкий нам, международникам, человек доверявший ЦК КПСС безгранично. Он давно все видел и понимал, что происходит у них самих под предводительством Живкова.

Лакош в это время был директором партийно-идеологического института при ЦК ВСРП (аналог нашего ИМЭЛ'а). Я был знаком с ним еще по работе в журнале «Проблемы мира и социализма».

Например, только обслуживающий персонал вытрезвителей насчитывает 75 000 человек. А толку от них — никакого.

Интеркит — ежегодно собираемые совещания замзавов международными отделами ЦК компартий стран Варшавского договора (безрумын).

Речь идет о статье Амбарцумова, в которой он предлагал вернуться к НЭП'у. Статью он представил в журнал «Вопросы истории», где я был членом редколлегии и оказался единственным, кто выступал за ее публикацию.

Для меня тогда сионизм и антисоветизм были синонимами.

В дневнике подробно воспроизведены подлинные события избрания Горбачева, опровергающие домыслы о вариантах и конкурентах.

Коссута — один из членов руководства ИКП, который не один год возглавлял проКПСС'евскую оппозиционную группировку в партии.

Мы, действительно лет десять назад ездили с ним на съезд Великобритании. Запомнил я его рассказ тогда, как, будучи студентом в Москве, он наблюдал с того берега Москвы-реки взрыв храма Христа Спасителя.

Г. Бакланов, как и Ю Бондарев, — писатели в 50-х годах положившие начало, так называемой, «окопной правде» в прозе об Отечественной войне.

М. С. имеет в виду эпизод на Пленуме ЦК в брежневские времена. Первый секретарь московского горкома Егорычев, под впечатлением арабо-израильской войны, высказал осторожную критику состояния противовоздушной обороны Москвы. И тут же был снят со своего поста.

Имею в виду свое удивление и неприязнь, когда осмотрел дворец в «Заре» (Форос, Крым).

К «тому» о 89-ом годе прилагается густо документированная статья автора этих записок о встрече Горбачева и Буша на Мальте. Опубликована в московском журнале «Новая и новейшая история», N 3 за 2001 год.

Сам М. С. Горбачев посвятил встрече на Мальте небольшой раздельчик в своих мемуарах «Жизнь и реформа», т. 2, стр. 142–149.

Впредь для удобства я буду употреблять термин «Мальта» вместо «встреча на Мальте».

Особенно полно проанализирована «Мальта». Raymond L. Gorthoff. "The Mediterranean Summit". Vol. 1. (Spring 1990), pp. 14–24.

Это мое утверждение нуждается в комментарии. Что понимать под термином «холодная война»? Некоторые отождествляют ее с конфронтацией двух социальных систем, начинают с 1917 года и кончают 1991 годом — распадом СССР. Другие относят ее к периоду сразу после Второй мировой войны, то есть до речи Черчилля в Фултоне, концом ее читают «поражение коммунизма». И в том, и в другом варианте (как и в их вариациях) есть свои резоны. Однако, думаю, для историка, для исследователя важны четкие хронологические рамки, определенность дат, которые позволяют иметь дело с понятиями, ограничивающими предмет изучения, выводов и оценок. И здесь вступают в свои права «исторические символы». Такими символическими точками истории «холодной войны» являются — и для этого имеется масса веских аргументов — «Фултон» и «Мальта», 1946–1989 годы.