Макс Гофман - Война упущенных возможностей

Началу похода опять предшествовало некоторое разногласие во мнениях между нашим Верховным командованием и генералом Гецендорфом. Последний стремился к полному уничтожению сербской армии. Поэтому он предложил сосредоточить главные силы болгар не на Тимоке, а южнее, чтобы таким образом совершенно отрезать сербов, отброшенных к югу войсками генерала Макензена и генерала Кевеша. К сожалению, Верховное наше командование отклонило это предложение. Левое крыло генерала Макензена и правое – болгарских войск поэтому в скором времени слились. Отсюда возникли пробки и трудность в продвижении, и в результате части сербской армии удалось уйти.

Равным образом представляется непонятным, почему, вопреки настояниям генерала Гецендорфа, операции не были продолжены до взятия Салоников. Основание, выдвинутое генералом Фалькенгайном в противовес мнению генерала Гецендорфа, что наступление на Салоники было технически невыполнимо, не соответствует действительности. Генерал Тренер, начальник военных сообщений, посланный специально в Сербию, ясно и определенно утверждает противоположное. Нельзя также считаться с аргументом о нейтралитете Греции. Этот нейтралитет уже нарушен был высадкой войск Антанты у Салоников. Если бы мы опрокинули тогда эти войска в море, то этим мы не осложнили бы положения греков, а, напротив, облегчили бы его.

Я также не могу согласиться с генералом Людендорфом, утверждающим, что в случае падения Салоников находившиеся там сербы, англичане и французы появились бы на Западном фронте, в то время как мы на том фронте не могли использовать силы болгар; я не думаю, что выгоды от взятия Салоников как бы уравновешивались невыгодами на другом фронте.

В лагере Антанты мнения насчет того, удерживать ли предмостное укрепление под Салониками, одно время расходились – после того, как предпринятое там наступление не удалось вследствие победы 2-й болгарской армии. Таким образом, взятие Салоников могло бы привести Антанту к отказу от своих видов на болгарскую армию, которая освободилась бы и могла быть использована в другом месте. Ее можно было бы двинуть против Румынии, заставив таким образом последнюю присоединиться к центральным державам или, по крайней мере, придерживаться благожелательного нейтралитета по отношению к ним.

Таково было положение на салоникском фронте. Оно заставляло нас все время держать войска в Македонии и привело в конце концов в 1918 году к окончательному поражению нашего болгарского союзника.

Ограниченная цель, которую генерал Фалькенгайн поставил себе во время сербского похода, – открыть путь к Константинополю – была, во всяком случае, достигнута. 9 января, еще до возобновления (в середине января) железнодорожного сообщения с Константинополем, войска Антанты уже покинули Галлиполи.

Генерал Фалькенгайн дал против своей воли также согласие на план генерала Гецендорфа о захвате Черногории и Албании с целью лишить Антанту возможности использовать Черногорию как базис для операций против Сербии. Осуществление этого плана не встретило затруднений; 11 января была взята штурмом гора Ловчев, а 30 января занято было Скутари.

Что касается русских, то они около Рождества опять атаковали на крайнем южном крыле германскую южную армию генерала Линзингена и 7-ю австрийскую армию генерала Пфланцер-Балтина. Генерал Линзинген отбил все атаки, но в армии генерала Пфланцер-Балтина в Буковине бои с переменным успехом затянулись до середины января. С трудом удалось этой армии удержать в общем свои позиции.

В конце октября командующий Восточным фронтом переехал со штабом в Ковно.

12-я и 8-я армии во время наступления тесно сблизились. Места хватало лишь для одной 12-й армии. Она была расположена от Немана до местности севернее железнодорожной линии Гродно – Молодечно. Во главе ее, на место отбывшего в Сербию генерала Гальвица, стал генерал фон Фабек.

К северу от 12-й армии тянулись до Дисны позиции 10-й армии. Под Двинском была образована особая армия с генералом Шольцем во главе, раньше командовавшим 8-й армией. К ней примыкала Неманская армия генерала фон Белова.

Чтобы сохранить наименование 8-й армии, тесно связанной с боями в Восточной Пруссии, особенно с битвой при Танненберге, Неманская армия была переименована в 8-ю армию, тем более что название «Неманская» к тому же и не соответствовало теперешнему ее положению. К югу от участка, занимаемого командующим Восточным фронтом, была расположена в районе Минска группа войск принца Леопольда Баварского. Отсюда начинался австрийский фронт с группой войск генерала Линзингена на своем левом крыле.

По окончании боев все силы были приложены к созданию укрепленных позиций. Одновременно шла постройка тыловых дорог, прежде всего рельсовых путей. Параллельно с этим генерал Людендорф создал достойный удивления административный аппарат при штабе Восточного фронта.

Так как русские во время отступления увели с собой всю местную администрацию, то пришлось организовать ее заново. Это затруднение уравновесилось той выгодой, что новые власти не встречали затруднений со стороны старых. Район хозяйственной деятельности фронта распространялся далее к югу, захватывая тыловой участок группы армий принца Леопольда до Беловежской пущи. Образцовые лесные заводы там были созданы старшим лесничим Эшерихом, ставшим после войны широко известным во многих общественных кругах.

Мне лично с административными управлениями не приходилось иметь дела, и поэтому я по окончании боев использовал свой досуг для объезда линии фронта с целью ее детального изучения. Я посетил при этом все важнейшие участки фронта. Везде беседовал в окопах с солдатами. Таким путем удавалось получить порой самые лучшие указания, ознакомиться с нуждами и заботами солдат и дать необходимые распоряжения. Полезна была и личная беседа с командирами всех рангов. Так, например, когда я посетил Неманскую армию, впервые был затронут вопрос о взятии рижского тет-де-пона. Генерал фон Белов указал мне место переправы у Икскюля, и он первый начал обсуждать эту операцию, осуществить которую мы, к сожалению, весной 1916 года не могли. Это удалось лишь в августе 1917 года.

В 1915 году ни на одном фронте кровопролитные сражения не привели к окончанию войны. Мы укрепили свои позиции на западе, а на востоке добились больших успехов.

Германское Верховное командование не стало искать на востоке развязки, вполне там возможной, по моему мнению.

Австрийцы до сих пор начисто отразили итальянские атаки и обеспечили себе тыл в результате поражения сербов. Чувство уверенности в себе окрепло у австрийцев после событий на русском фронте, а в особенности же оттого, что слабой армии Пфланцер-Балтина удалось без нашей помощи удержаться против русских.