Семён Пегов - Я и рыжий сепар

— Куда мы, — спрашиваю, — путь держим?

— Тут есть кафе, на набережной Кальмиуса — «Ракушка», там морепродукты всякие готовят и рыбу, будем рапанов есть. Пробовал когда-нибудь?

— Нет и, если честно, пока что не очень хочется, но поехали, конечно.

В «Ракушке» нас снова усадили на почетные места — Мотороле везде был зеленый свет, официанты кружили вокруг нас с подчеркнутым пиететом. Моторола оказался гурманом. Изысканно рассуждал о достоинствах и недостатках приготовления рапанов тем или иным способом, да и вообще показал себя глубоким знатоком морской кухни.

— Я частенько у бабушки жил, — предвосхитил мой вопрос Моторола, — в Сочи. Мы там с ровесниками частенько мидии собирали и потом жарили, любовь к морской еде оттуда, из детства.

Как известно, Моторола, он же Арсен Павлов, родился в Коми, о своей гражданской биографии он не очень-то любил рассказывать, так, бросал какие-то истории между делом. За все время нашей дружбы, если собрать одни только его профессии, выйдет длинный список. Последние места работы: спасатель в МЧС (даже корочку показывал), охранник в ИКЕА, разнорабочий на автомойке-шиномонтаже в Ростове-на-Дону — туда мы даже как-то заезжали, когда были в России. Где-то на улице Вавилова она расположена, отличительная деталь: на одной из бетонных стен моечного цеха — граффити, на котором изображен мегаполис в сумерках. Это Арсен рисовал, будущий полевой командир питал слабость к творчеству. Не только к изобразительному искусству его тянуло, еще и рэпчик сочинял. Когда был в соответствующем состоянии духа, даже зачитывал что-то из своего в кругу близких друзей. Конкретных строчек я сейчас не воспроизведу, но осталось ощущение какой-то ранимой искренности. Его рифмы не стыковались с брутальным образом сурового военачальника. И это, конечно, трогало. Последнее — перед войной — место работы, по его собственным рассказам, было в каком-то смысле даже экстравагантным. Он делал гранитные памятники в конторе, связанной с ритуальными услугами. На эту тему он иной раз любил провокационно пошутить и даже на камеру Сереге Корню заявил: «До того как вступить в ополчение, я в похоронном бюро работал, памятники на могилы делал, работал по мрамору и граниту. В прошлом году заказов как-то мало было, вот я и решил на Украину поехать, чтобы исправить ситуацию». Серега Корень вывалил эту запись в «Ютьюб». От черного юмора промайданские юзеры просто визжали от негодования.

— Мне, пожалуйста, кофе латте с двадцатью граммами коньяка, — определился с напитком Моторола. Затем, когда мы впредь оказывались в кафе, все донецкие официанты уже знали, что он закажет. Лена попросила чаю. Я потребовал Б-52, нужно было как-то выходить из состояния минуса в состояние ноль.

— Какие новости, — спросил я, — в штабе?

— Да все хорошо. Новых задач уже нарезали. У меня теперь свое подразделение. Из ополчения начинают создавать полноценную армию. Всех официально поставили на довольствие и зарплату даже будут выплачивать, — умиротворенно рассказывал Мотор.

— Ого, — говорю, — зарплату! Большую?

— Да нормальную, в гривнах, правда, собираются платить. В пересчете на баксы: от ста до двухсот долларов в месяц. В зависимости от звания.

— Ты серьезно? Разве это нормальная зарплата?

— Слушай, в Славянске у пацанов даже на сигареты не было. Хоть что-то. Мы с Леной вот думаем квартиру снять, где-нибудь поближе к располаге. Чтобы после свадьбы вдвоем жить.

— Свадьбы?

— Да, я Лене предложение сделал.

— А дату уже выбрали?

— Нет, но сейчас выберем. Лен, ты когда хочешь?

— Давай одиннадцатого.

— Июля? — уточнил я.

— Конечно, июля. Чего тянуть, — подытожил Мотор.

— Так это ж через пять дней.

— Ну да.

— Мы станем первой парой, чей брак зарегистрируют в Новороссии официально, как в независимой стране, — довольно добавила Лена.

— Может быть, вам еще чаю принести? — обратился к Лене подоспевший под финал этого разговора официант.

— Да, принесите, пожалуйста, еще Б-52, — вставил я свои пять копеек, не дожидаясь Лениного ответа, слишком уж не терпелось поднять тост за молодых.

На свадьбе Моторола был в гипсе, который ему наложили на сломанную ключицу и руку. В тот же вечер, после того как мы поели рапанов в «Ракушке» (вкусно, кстати, было), его подразделение перебросили в Снежное, естественно, он поехал на передовую вместе с бойцами. Там его ребятам выделили два БТРа, технику нужно было обкатать. Моторола решил это сделать сам. Как потом рассказывал Прапор — в тот период военный комендант Снежного и ближайший стрелковский соратник, — бронетранспортер, которым управлял Арсен, разогнался до скорости более ста километров в час — они с Вохой ехали за ним, на машине, поэтому могли ее оценить. После длинной прямой дорога поворачивала направо. БТР даже не попытался повернуть и понесся прямо в поле. На пути оказались посадки: прежде чем перевернуться, он снес три дерева. Прапор с Вохой кинулись вытаскивать командира. Спасло то, что Мотор не стал снимать с себя экипировку перед учебной поездкой, а главное, оставался в своем фирменном шлеме. (Позже, когда мы разглядывали его, насчитали штук пять, не меньше, глубоких засечек. Без шлема черепная коробка вряд ли бы уцелела.). Арсена размотало по внутренностям бронетранспортера. Когда его вытащили, он был без сознания. Чтобы командир не отъехал, Воха вколол антишок и повез в ближайшую снежнянскую больницу. Все обошлось. Мотор отделался ушибами, ссадинами, сотрясением мозга, ну и переломом ключицы. По фронтовым меркам ерунда. Только вот жениться придется в гипсе на полторса. А что с БТРом случилось, до сих пор непонятно. У самого Моторолы несколько версий: либо он сам уснул за рулем, пока перебрасывали людей в Снежное, проводили рекогносцировку, размещали подразделение, выставляли посты, изучали линию фронта и разведданные — в общем, это дня три без сна, могло просто-напросто вырубить. Либо что-то с управлением в бронетранспортере было не так, после аварии установить это точно не представлялось возможным, так как морда БТРа смялась о деревья. Непосредственно момента вылета в поле и столкновения с лесом Арсен не помнил, скорее всего, из-за сильного сотрясения. От Стрелкова он, конечно, получил нагоняй, но в целом товарищ Первый лояльно отнесся к ЧП. Во-первых, у Моторолы и авторитет непотопляемый, в халатности на фронте ни разу уличен не был, во-вторых, обе возможные причины выглядели убедительными.

Утром в день свадьбы — я приехал к Мотору на квартиру пораньше, невесту увезли делать прическу, сам он с одной свободной рукой собраться и нарядиться не мог, нуждался в дружеской помощи. Задача стояла неординарная: каким-то образом натянуть парадный китель на объемных габаритов гипс. Все усугублялось тем, что Моторола заметно нервничал, курил одну за одной свои тонкие укороченные сигареты, на этот раз «Винстон» кажется, покрикивал (больше сам на себя), когда что-то не получалось.