Игорь Назаров - Таежные отшельники

После выхода повести Пескова «Таежный тупик» семья отшельников Лыковых «прогремела» на весь Союз, да и за его пределами о старообрядцах узнали. Узнали, что десятки лет они выживают огородом и рыбалкой, иногда охотятся, сами ткут одежду, летом ходят босыми, а зимой — в обуви из бересты, беспрестанно молятся и ничего не ведают о благах прогресса. Да что там, даже хлеба кроме Карпа Осиповича никто в семье не пробовал!

Принимать новое старообрядцы не стремились: вежливо отказывались от предложенных «чужаками» продуктов, от спичек. «Это не можно», — говорили они про отвергнутые дары. Отвергали, впрочем, не все: охотно брали ткань, хозяйственную утварь и сами, чем могли, благодарили гостей. «Помню, как Агафья и Карп Осипович угощали нас кедровыми орехами: насыпали их в ладошки осторожно, так, чтоб наши руки не соприкасались. Еще поили кедровым молоком (это толченые орехи с водой)», — рассказывает Игорь Павлович. «Соприкасаться» с мирским Лыковым не позволяла вера. Из религиозных же соображений старообрядцы прежде чем принять какой-то подарок, иногда держали его в ручье — очищали от мирского «налета»

(Комментарий Назарова И. П., апрель 2015 г.)

Недавно администрация заповедника «Хакасский», на территории которого находится заимка Агафьи Лыковой, объявила, что летом запустит туристические маршруты с посещением поселения староверки. Трехдневный «таежный» тур с заездом на источник Горячий ключ и визитом к отшельнице для группы из 3–5 человек обойдется в 175 тысяч рублей. Как уверяют организаторы, поток туристов не будет массовым, а туры сделают единичными и только по запросу самой Агафьи. Но будет ли так на деле? Или из староверки сделают «приманку» для любопытных туристов?

И.П.: Мое мнение, это полное безобразие! В Интернете и так уже рекламируется какой-то монастырский чай с портретом Агафьи якобы по рецепту самой Агафьи. Такого рецепта от Агафьи не существует, люди просто хотят на ее имени заработать денег. И сейчас снова используют ее имя в коммерческих целях. А уверения инициаторов, что эти поездки будут редкими и по запросу самой Агафьи, просто уловка. Если устав заповедника разрешает, доставлять людей на лечебный источник «Горячий ключ» — это благое дело, а направлять туристов к Агафье чревато тяжелыми или даже катастрофическими последствиями.

Больно видеть репортаж по ТВ с заимки Агафьи, когда к ней вваливается целая толпа людей, и оператор, несмотря на протестующие жесты Агафьи, продолжает беззастенчиво снимать. Конечно, очень хорошо, что губернатор Тулеев и работники заповедника навещают и помогают отшельнице. Но необходимо оградить Агафью от массовых посещений любопытных туристов и жаждущих сенсаций журналистов. Нельзя ходить в «чужой монастырь со своим уставом». Необходимо пощадить психологию, каноны веры и духа, здоровье Агафьи. Ведь опасность от инфекции, особенно в период эпидемии гриппа, от людей из «мира» не миф, а реальность, доказанная жизнью и исследованиями (см. книгу «Таежные отшельники»). Нельзя заимку Агафьи превращать в место для массового туризма. Последствия могут быть самыми печальными. Отшельница имеет приобретенный иммунитет только к клещевому энцефалиту и боррелиозу, но не защищена даже от привычных для нас инфекций. После контакта с людьми она уже не раз очень тяжело и длительно болела.

Вы поддерживаете сейчас связь с Агафьей, или письмо, опубликованное на нашем портале, было последней весточкой от нее? Есть ли новые сведения о ее здоровье?

И.П.: Связь поддерживаю по мере возможности. Было еще одно письмо. А летом 2014 г. мне посчастливилось поговорить с Агафьей по спутниковому телефону. Говорили обо всем, о жизни, о хлопотах по хозяйству, проблемах со здоровьем. В последнее время достоверных сведений о жизни и здоровье Агафьи мне не поступало.

Игорь Павлович, в неопубликованном интервью Вы отмечали, что в начале 80-х к Агафье потянулись гости — журналисты, старообрядцы, школьники. Как она реагировала на их приезд? Плюс есть еще бесконечные письма из самых разных уголков Земли… По-вашему, нужно ли рассказывать людям об Агафье?

И.П.: Действительно, у Лыковых за последние годы побывали многие: группа туристов из Алтайского края, несколько раз приезжали родственники, какой-то богомольный, три человека из Казанского университета (записали их говор), группа школьников пришла пешком через хребет, и еще было несколько человек. В июле 1983 года впервые Лыковых навестил журналист В. М. Песков.

Агафья всегда приветлива к гостям, ее воспитание и врожденная деликатность и доброжелательность к людям предопределяет в первую очередь уделить внимание и заботу к прибывшим путникам. Но в то же время хозяйка прекрасно чувствует людей, так сказать, с первого взгляда определяет энергетику и сущность человека. Для кого-то она сразу открыта к общению, а кого-то сторонится. Приходящие письма она всегда читает с большим интересом, в силу своего высокого врожденного интеллекта и любознательности, открытости к познанию мира и людей.

Рассказывать о Лыковых и Агафье, несомненно, нужно, но вдумчиво, со знанием и правдиво, без художественного вымысла, не делая из ее жизни шоу. В моих путевых заметках я документировал то, что реально видел, слышал и узнавал о вероподвижнической жизни Лыковых в тяжелейших условиях потаенной тайги, об их трудолюбии, мужестве, необычайно сильных духе и вере.

Известно, что Агафья выезжала за пределы тайги, когда гостила у родственников. Какое впечатление на нее произвел выход в «мир» и сама другая среда?

И.П.: Агафья всегда с удовольствием и интересом общалась с многочисленными родственниками и старообрядцами в «миру», но при этом порой испытывала определенные несогласия с ведением церковной службы. При посещении она всегда заболевала и «рвалась» обратно к себе домой. Из её письма: «Когда я жила там у своих в Киленском заболела легкими. Тогда семь дней пила лекарствы мумие, настойку женьшеня корня и таблетки. Мазь от тебя тоже сколь натирава спину, грудь, а сколько мазь оставась я больным отдала. Когда домой приехала молилась правило». Все попытки переселить Агафью в старообрядческий поселок Киленское категорически были ею отвергнуты.

Сейчас Агафья живет одна, но насколько я знаю, после того, как погибла ее семья, одно время в ее поселении жил какой-то старообрядец. Однако потом все равно уехал. Почему? Не выдержал тяжелых условий? Или не ужился с Агафьей? Как думаете, то, что она позволила постороннему жить рядом, говорит о том, что отшельница все-таки стремилась к общению и жизни с другими людьми? Отвыкла от полной изоляции, которая была раньше?