Игорь Назаров - Таежные отшельники

В мое отсутствие все разговаривали с Агафьей, об отъезде. Все доводы она парировала и отмела, при этом опять разволновалась. Анисим Никонович в сердцах махнул рукой и ушел в избу. Мое появление оказалось кстати и разрядило обстановку. Агафья принялась рассказывать, как Ерофей подключал ветряк напрямую, минуя регулирующее устройство и аккумулятор, от чего и испортил весь агрегат. С какой легкостью, пренебрегая инструкциями, народный умелец угробил дорогостоящий аппарат с таким трудом приобретенный, доставленный и установленный на Еринате. Но лезть с «топором в микроскоп», наверное, в характере Ерофея. Ведь несколько лет назад, он чуть не угодил под суд, когда, работая мастером на буровой на Волковском участке, сделал тяжелую аварию на буровой и полностью вывел ее из строя. Только высокое покровительство спасло его от суда и позволило податься в «охотники». Так что, стоимость ветряка для него, это ничто по сравнению с многомиллионными затратами на восстановление буровой, конечно, из кармана государства.

Разговоры у костра продолжаются ещё долго. Перед сном на градуснике всего ноль, яркие звезды, серебро почти полной луны.

17 сентября /суббота/.Утро с инеем, 4 градуса мороза. Пока мои товарищи спят, бегу на речку испытать рыбацкого счастья. Пробросил мушки во всех лучших местах, все напрасно, клева нет.

До завтрака мы с Анной пытаемся найти слабые места в обороне Агафьи и уговорить переехать её в Киленское. На наши аргументы (хороший дом и огород, речка и озерко, в отдалении от людей и др.) Агафья вновь приводит свои резоны: нет братства, пристают мужики, один обниматься лез, но главное она боится там заболеть. Действительно два раза она была в Киленском и оба раза тяжело болела, мои аргументы о том, что в случае болезни там быстро можно вызвать врача и принять лекарства, она ответила: «Это-то не поможет!» На слова Анны, что можно полечить в бане и бабки все выправят, она объяснила, что в бане угар, голова сразу болит. Всеми силами Агафья гнет свою линию. На аргументы, что Алексей ее подвел и не приехал к августу как обещал, она согласилась: «Да, подвел!». С Ерофеем она боится оставаться на зиму, но якобы Савушкин его обещал не привозить «А если он приедет, что делать будешь?» «В конце сентября охотников завозить будут, тогда ясно будет», — был ответ. «Как одна жить-то зимой будешь?» «Как Бог даст». Опять становится ясно, что все наши усилия не достигают цели — Агафья стоит на своём.

День разгорается солнечный. Самая погода копать картошку. Предлагаю это Агафье. Но, несмотря на то, что картошка вся замерзла и ботва полегла, она это делать не разрешает: «Рано!». У хозяйки другая задумка — перегородить речку для ловли рыбы. Конечно, запас рыбы на зиму нужен и загородку следовало бы сделать. После завтрака собираемся этим заняться. Но, вчера я специально проходил в то место, ниже по Еринату, и мне кажется, что нам это сделать не удастся. Вода достаточно высокая и даже порожняком в том месте оказалось очень трудно перейти реку. А ведь нужно будет перекидывать поперек длинные бревна, и устанавливать загораживающие щиты. Так что, думаю, это нам не удастся. Анисим Никонович наотрез отказался это делать, сердясь на Агафью за несогласие к переселению и учитывая высокую воду в реке. А сам он ранним утром ушел на рыбалку на Курумчук. А может золото помыть? Вчера он за день поймал всего три хариуса — это, конечно, не рыбалка и стоит ли снова в такую даль бить ноги?

В 13 часов отправляемся сооружать загородку на реке, это метрах в 700 ниже по Еринату. Против ожидания, вода на реке несколько спала, и перебрести её можно довольно свободно. Так что начинаем работу. Устанавливаем козлы, или как говорит Агафья — кобыльники, с двумя ногами, упирающиеся в дно реки. Отыскиваем на косах и сплавляем по речке слеги — длинные стволы деревьев, соединяющих между собой кобыльники. Недостающие слеги спиливаем в лесу и перетаскиваем на берег.

Через несколько часов напряженной работы слеги установлены и закреплены на кабыльниках. Теперь 35-ти метровую реку можно перейти по ним. Однако из воды нам вылезать рано. Через 3–4 метра в дно реки вбиваем колья. Следующим этапом, важным и ответственным, является укладка и закрепление «запусков» — решеток, сплетенных из длинных палок. Они пропускают воду, но не дают рыбе пройти. Этими запусками мы должны перегородить реку, кроме того, места, где будет слив и ловушка для рыбы. «Запуски» укладывают поперек реки до дна. Они упираются на колья, вбитые в дно, и привязанные к слегам проволокой. Донная часть «запусков» приваливается камнями, а чтобы рыба не прошла у дна, дополнительно на дно укладываются длинные ивовые «веники» и также придавливаются камнями. У наклонно уходящих в дно кобыльников укрепить герметично «запуски» не удается, поэтому здесь ставят их вертикально из коротких прутьев, и называются они уже «зельё». После перегораживания реки, у левого берега устанавливаем «творилину» — доску с выпиленным полукругом, куда вставляется желоб из выдолбленной колодины, и в которую будет сливаться вода, и проходить рыба, которая затем попадет в ловушку из веток ивы — «сурпу».

День ярко-ярко солнечный — просто золотой. Если утром было 4 градуса мороза, то в середине дня, наверное, 17–18 тепла. К концу дня лица у всех нас красные от солнца и ветра, как из бани. Михаил Яковлевич многое снял на камеру, а Лев Степанович на фотоаппарат. К сумеркам грандиозное сооружение готово и если рыба ещё не скатилась, то ей остается только попасть в «сурпу» — другого пути нет. Завтра результаты этой дикой работы будут видны. На реке между делом приводили Агафье доводы о переезде к родственникам (не понадобится надрываться на такой тяжелой работе в воде и др.), но безрезультатно.

Умотанные до предела и с промерзшими ногами и руками (почти весь день бултыхались в ледяной воде Ерината) возвращаемся домой. По пути пробовал забросить мушки на ямочках — рыбы нет. Агафья наряду с нами работала все это время. Как это многочасовое стояние в ледяной воде скажется на её слабом здоровье? Однако выгнать её из воды было невозможно, да и никто из нас четверых никогда не делал подобную работу, так что ей все надо было показывать нам на деле.

Ужин. «Сугрев» под хрустящие малосольные грибы, принесенные Агафьей, В жарко натопленной избе укладываемся спать. А перед закрытыми глазами продолжает плыть голубовато-прозрачная вода Ерината.

13 сентября /воскресенье/.Просыпаюсь рано утром, еще темно. Чувствую жжение за грудиной — вчера явно перетрудился. Выхожу на улицу — боли усилились, одышка, чувство страха. Мои ещё спят и давление не измеришь, но чувствую, что очень высокое. Пью таблетки. Чуть стало полегче, но состояние неважное.