Харкурт Альджеранов - Анна Павлова. Десять лет из жизни звезды русского балета

Нельзя сказать, будто Но не имеет никаких параллелей, даже отдаленных. Из-за хора и использования масок Но часто связывают с античной греческой драмой. Эти маски, представляющие собой настоящие произведения искусства, высоко ценятся своими хозяевами и передаются по наследству в аристократических семьях. Они очень облегчают актерам перемену грима, поскольку пьесы театра Но довольно короткие, во время программы порой осуществляется несколько перемен. После спектакля театра Но, который мы посмотрели в Токио, нам показали маски. Мне не позволили их потрогать, сами хозяева прикасались к ним с величайшей осторожностью. Эти маски, насчитывавшие пять сотен лет, казались только что расписанными, и лишь по краям, где много поколений актеров держали их большим и указательным пальцами, краска стерлась.

Существует шесть типов пьес Но, и пять или шесть используют для того, чтобы составить программу. Эти шесть типов имеют названия, которые я всегда находил восхитительными: Божественная пьеса, Военная пьеса, Женская пьеса, Пьеса безумия и Пьеса мщения, которые обычно шли вместе, Земная пьеса и Последняя пьеса. Даже театры, где исполняются пьесы театра Но, были выдержаны в традиционном стиле. Сцена представляет собой платформу примерно восемнадцать квадратных футов, приподнятой над полом фута на три. За ней находится задняя сцена, вполовину меньше первой, где сидят музыканты и суфлеры. На задней стене всегда изображается благородная сосна в стиле школы Кано [29]. Справа – узкая веранда для хора, а слева – знаменитый цветочный мост, ведущий по диагонали к задней сцене. Актеры и музыканты выходят по этому мосту, и порой там происходит действие. В самом его конце висит пятицветный бамбуковый занавес, поднимающийся с помощью двух бамбуковых палок так, чтобы актер мог войти и выйти. Сразу за ним находится зеркальная комната, которая произвела на меня огромное впечатление, когда я увидел ее. В ней ничего нет, кроме большого зеркала, куда актеры могут бросить последний взгляд на свой грим и костюмы перед выходом на сцену; но главная цель зеркала состоит в том, что японцы верят, будто хороший актер, глядя на себя, одетого для роли, вбирает в себя черты характера персонажа, которого он изображает. Мне кажется, это отлично выражает постоянное указание Павловой: «…стань своей ролью, не просто исполни ее».

Хотя драма Кабуки более доступна, чем Но, даже для японцев, она изначально происходит из Но. Связь между ними довольно явно прослеживается в женской пьесе, «Катсура Моно». В некоторые из этих пьес включался религиозный танец, и выдающуюся роль среди всего этого играл знаменитый танец Кагура, исполнявшийся в храмах синто [30]. Это своего рода божественная комедия, заставлявшая богов смеяться. В начале XVII века некая жрица по имени О-Куни [31]исполняла Кагуру с таким успехом, что ее послали в Киото (древнюю столицу Японии) танцевать перед сёгуном [32]и попросить денег на ремонт синтоистского храма в Идзумо. О-Куни была очень красивой, в Киото она влюбилась в одного из приближенных сёгуна, и они бежали. Все это очень хорошо, но как заработать на жизнь? О-Куни приняла смелое решение: она станет танцевать священную Кагуру для всех. Так что любой сможет посмотреть на нее и заплатить за такую привилегию. Представления имели успех, и, по преданию, Кабуки развилось из предприятия О-Куни. Слово «кабуки» означает «нечто, находящееся в стороне от проторенной тропы», и оно представляет собой прекрасное описание того, как, по преданию, все началось [33]. Все продолжалось подобным образом до тех пор, пока последовательниц О-Куни не наказали за плохое поведение, и женщинам запретили быть танцовщицами – правило, остававшееся в силе до начала ХХ века.

Некоторые из драм Но были переписаны для Кабуки, и актеры-танцовщики Кабуки усвоили ту же систему династий, как и исполнители Но. Актер Кабуки передает свое имя сыну. А если у него нет сына, то он может выбрать преемника и дать ему свое имя. Таким образом, мой учитель Мацумото Коширо был седьмым представителем этой династии, а учитель Павловой, знаменитый Кикугоро, – шестым.

Японцы проявляли по отношению к нам чрезвычайное гостеприимство. Наши хозяева водили нас повсюду: от садов наслаждения до thes dansants [34], но главным образом они приобщали нас к своей культуре. Однажды вечером после спектакля один из японских актеров пригласил Павлову вместе со всей труппой к себе домой. Мы сели или, скорее, опустились на колени вдоль трех стен продолговатой комнаты, в то время как несколько чутких гейш принесли дополнительные подушки, которые подложили нам под сгибы колен. Это немного ослабило напряжение. Стены комнаты были цвета тусклого золота, а вдоль одной из них стояла расписная ширма дивной красоты. Перед каждым из нас поставили маленький черный лакированный столик с подносом с японскими лакомствами И конечно же с чашечкой теплой рисовой водки – сакэ. В конце комнаты, за сёдзи [35], разместился японский оркестр, состоявший из лютни, или кото (13-струнная японская лютня), флейты и ударных инструментов.

Под аккомпанемент этого оркестра началось зрелище – старинная драма «Сусаноо и змей». Мне было легко следовать за сюжетом, столь точными и определенными были жесты. Сусаноо – легендарный брат богини солнца. Однажды, гуляя у реки, он видит китайскую палочку, плывущую по течению, и догадывается, что выше по течению живут люди. Он отправляется на их поиски и находит старика и старуху, плачущих и ласкающих девушку. Сусаноо спрашивает о причинах их горя, и старик объясняет, что у них некогда было восемь дочерей, но каждый год восьмиглавый змей из страны Коши приходил и пожирал одну из девушек, так что осталась только одна Чудесная дева. И вот теперь пришло ее время разделить судьбу сестер. Сусаноо заявляет, что он брат богини солнца и объявляет о своем намерении спасти Чудесную деву. Он превращает ее в гребень и вдевает его себе в волосы, велит старикам построить забор с восемью воротами и сварить большое количество очень крепкого сакэ, затем помещает по чану сакэ в каждые ворота. Появляется чудовище, приближается к изгороди и, просовывая свои восемь голов через восемь ворот, пьет сакэ и впадает в дрему. Сусаноо вызывает его на смертельную схватку и быстро побеждает. Он возвращает Чудесной деве ее прежний вид, и они сочетаются браком среди всеобщего ликования [36]. Разрубая кольца чудовища, он находит в его теле огромный и острый меч, который посылает в храм богини солнца в Исэ [37]. Этот меч, наряду с зеркалом и округлыми драгоценностями, которые были развешаны перед пещерой, стал символом Японии.

Кажется невероятным, что эта сложная и жестокая история может быть успешно рассказана языком танца и мимики нескольких человек, но даже нам, не знающим легенды, она показалась абсолютно понятной. Актеры были исключительно мужчины, и все в масках. Движения героя сильны и благородны; во всех жестах старика проглядывает почти комическая дряхлость: опираясь на палку, он неловко переваливается с одной ревматической ноги на другую. Гибкая, как тростинка, и грациозная Чудесная дева, носившая маску, отличавшуюся такой белизной (несмотря на многовековой возраст), словно была только что расписана, олицетворяла собой женскую прелесть и казалась несовместимой с мужественным юношей, которого потом нам представили как «героиню» драмы. Змей передвигался крадучись, его поступь вызывала ужас, маска была особенно страшной, увенчанной позолоченными рогами, и его ярко-красные волосы мели пол во время ходьбы.