Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

Сказав это, Щепко пригубил кофе из чашки и уставился на своих собеседников, ожидая от них ответа.

– А что по этому поводу думает Константин Иванович? – первым из футболистов отреагировал на слова чиновника Блохин.

– А то ты, Олег, не знаешь Бескова – конечно, встал в позу, – ответил Щепко. – Но вы не на него должны ориентироваться, а на меня – я же ваш руководитель.

– Но на данный момент он наш тренер, – поддержал товарища Колотов.

– Этого тренера, как назначили, так и уберут, – не выдержал Щепко и с шумом опустил чашку на блюдце. – Разве вы не знаете, как он относится к нашему «Динамо»? Впрочем, разве только он один – вся Москва против нас. Недавно они у себя в Федерации даже решали, как им, москвичам, осадить украинские клубы. Вот о чем вы должны думать в первую очередь. И Леонид Ильич, кстати, тоже один из нас – он родом с Украины. Поэтому в обиду нас не даст.

– Значит, вы предлагаете нам проиграть? – подал голос Трошкин.

– Вот именно – в угоду политической конъюнктуре. Вы же главная атакующая сила нашей сборной – если встанете, то и у остальных ничего не выйдет.

– А как же наши товарищи по команде – они ведь будут биться по-настоящему? – вновь взял слово Блохин.

– Да и пусть себе лезут из кожи – без вас у них ничего не получится. Что, один Хадзипанагис что ли игру сделает?

– Вполне может, он парень талантливый, – кивнул головой Колотов.

– Да вы что, издеваетесь надо мной? – Щепко резким движением руки отодвинул чашку в сторону. – Я же как лучше хочу. Нам надо почву готовить, чтобы наш тренер стал во главе сборной – Лобановский. А если Бесков будет с вами всех на лопатки класть, то о какой его замене можно говорить?

Здесь Щепко попал в точку – киевляне мечтали о том, чтобы во главе сборной стоял их наставник, а не какой-либо другой. Но с другой стороны и интриговать против Бескова было опасно – человек он был авторитетный и вес в футболе имел солидный.

– Ну, что задумались? – после небольшой паузы спросил Щепко.

– Как что – размышляем над вашим предложением, – ответил Блохин и впервые за время разговора пригубил, уже остывший кофе.

– А это, хлопчики, не предложение – это приказ. Вы что думаете, я с вами здесь в бирюльки играю? Я вам прямо заявляю: завтрашнюю игру вы должны сдать. В противном случае по возвращении в Киев вас ждут большие неприятности. Я пока еще начальник в нашей федерации, поэтому знаю, как вам жизнь испортить. Если не послушаетесь, будете у меня в последних рядах льготников. И хрен вам тогда новые квартиры или машины обломятся. Так что имейте это в виду.

Сказав это, Щепко резко поднялся со своего места и направился к выходу из кафе, буквально спиной чувствуя, как ее буравят взглядами его недавние собеседники.

Кшиштоф Мазовецки находился в своем кабинете на третьем этаже, где располагался спецсектор Международного отдела, когда туда вошел его заместитель Богдан Щенкевич. Он был ответственным за операцию «Невеста» – обеспечивал наблюдение за гостями, которые прибыли на свадьбу к Машкевичу.

– В данный момент вся компания на яхте – можно накрыть всех разом, – доложил Щенкевич.

Мазовецки взглянул на часы – они показывали начало второго дня.

– Хорошо – в два часа будем запускать «хлопушку», – произнес хозяин кабинета и настроил свои наручные часы. – На объекте комплект?

– Все восемь персон.

– Включая невесту?

– Нет, она уехала в город за покупками. Но ждать ее нет резона – можем упустить остальных.

– Постой, тогда почему персон восемь?

– К ним присоединился еще один русский из «Гранд-Отеля».

– Что за русский, ты мне о нем ничего не докладывал? – удивился Мазовецки.

– Я посчитал это лишним. Видимо, это кто-то из этой же компании – они, как мне доложили, судачат о футболе.

– Ты в своем уме – зачем нам лишний труп?

– Какая разница – одним больше, одним меньше? – пожал плечами Щенкевич.

– Ты говоришь он из «Гранд-Отеля»? Но ведь туда должны были заселить команду русских по футболу – может, этот человек один из них?

– Какая разница – главное, все наши персоналии в сборе. И уже через час можно разом решить эту проблему.

– Кто у нас на кнопке?

– Лешек – я дал ему команду не затягивать.

– Значит, сейчас свяжешься с ним и дашь команду «отбой». И пошли людей в «Гранд-Отель», чтобы выяснили, кто этот восьмой.

– Послать я, конечно, могу, но мы потеряем время, а с ним и шанс накрыть всех разом. Ведь за эти дни они впервые собрались на яхте всей компанией.

– Пока не выясним, кто этот неизвестный, «хлопушка» не сработает – тебе это ясно? – и Мазовецки стукнул ладонью по столу. – Иди и выясняй.

Бесков отвинтил крышку со своей плоской фляжки, которую он всегда носил с собой, и сделал небольшой глоток коньяка прямо из горлышка. К этому моменту он уже слегка захмелел, но продолжал пребывать в прекрасном настроении. Уже больше часа тренер сидел в этой теплой компании на борту яхты «Магнолия» и ловил себя на мысли, что ему здесь чертовски нравится. Несмотря на то, что шестерых из этих семерых мужчин, которые его окружали, он видел впервые, однако у него создалось впечатление, что знает он их уже не один год – так они смогли его к себе расположить. Чем же это можно было объяснить? Только одним – эти новые знакомые не лезли в душу к тренеру, не просили у него автографа, не лебезили перед ним, а вели себя вполне естественно и непринужденно – так, как будто он был одним из них. Кроме этого, эти люди прекрасно разбирались в футболе и могли не только рассуждать о его различных тактических схемах, но и помнили даже мельчайшие подробности событий давно минувших дней. Например, армянин Ерванд Гюзалян, который занимал должность секретаря Ереванского горкома партии, памятуя о завтрашней игре подопечных Бескова с поляками, напомнил всем о том, как до этого складывались противостояния этих команд.

– В 50-е и 60-е годы мы встречались с поляками семь раз, причем пять матчей были принципиальными – это были отборочные игры к чемпионату мира 1958 года и Олимпийским играм 1968 года. Так вот в первом случае мы сыграли три раза и только один проиграли, что позволило нам попасть на мировой турнир. А во второй раз мы победили дважды…

– …и уже никуда не попали, – продолжил за Ерванда его рассуждения Пулат – высокопоставленный хозяйственный деятель из Ташкента.

– Это уже другая история, – отмахнулся от этого замечания Ерванд. – Главное, что поляков мы одолели. Кроме этих игр были две товарищеские, в которых мы разошлись «баш-на-баш» – в Москве в 1960 году победили с разгромным счетом 7:1, а в год спустя в Варшаве уступили с минимальным итогом он.