Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

Именно Бубукин рассказал о талантливом футболисте Бескову – первому тренеру ФШМ (он им был в 1957–1960 годах, стоя у истоков ее создания). Бесков намотал эту информацию на ус и теперь решил ею воспользоваться.

– Как в Австралию съездили? – спросил Бубукин у своего бывшего наставника, с которым пять лет назад работал в московском «Локомотиве».

– Очень хорошо, – последовал быстрый ответ. – Сгоняли всего лишь две ничейки – со сборными штата Западная Австралия и Нового Южного Уэльса. Счет – 3:3. А в остальных матчах мы победили. На обратном пути задержались на несколько дней в Джакарте, где вдобавок обыграли молодежную сборную Индонезии 8:0, а национальную – 1:0. Но ты от ответа не увиливай – Кожемякина пришлешь?

– А куда надо?

– В теннисный манеж «Динамо» – мы там на грунтовке тренируемся.

Бубукин взглянул на часы, висевшие на противоположной стене – они показывали половину двенадцатого дня.

– Хорошо, часа через два ждите.

Когда он пришел в спортзал, там шла двусторонняя игра. Бубукин подозвал к себе Кожемякина и сообщил ему о звонке Бескова.

– Как настроение – не подкачаешь? – спросил Бубукин.

– Обижаете, Валентин Борисович, – расплылся в широкой улыбке футболист.

Было видно, что это сообщение его здорово обрадовало. Еще бы – попасть на просмотр в «Динамо», да еще к самому Бескову!

– Тогда иди переодевайся и езжай в теннисный манеж «Динамо». Я сказал, что через два часа ты будешь.

От станции метро «Ленинские горы» до «Динамо» было полчаса езды. А если не спешить, то можно было уложиться за час. Поэтому Кожемякин успел сходить в душ, переодеться и, закинув спортивную форму в сумку, вышел из здания ФШМ.

В вагоне метро, в котором он вскоре оказался, почти никого не было. Заняв место в пустом углу, Кожемякин бросил сумку рядом с собой и блаженно вытянул ноги. Внутри у него все пело и играло от предвкушения предстоящей встречи со знаменитым тренером. Причем никаких особых опасений по поводу того, что он ему может не понравиться, у футболиста не было – в себе он был более чем уверен. Ведь он давно ждал и готовился к такому вот моменту – когда его вызовут на просмотр. Закрыв глаза, Кожемякин стал мысленно представлять себе сегодняшнюю встречу с Бесковым и за этим занятием… задремал. Что было не мудрено – встал он сегодня ни свет не заря, хотя вчера лег поздно, приехав с дня рождения друга. Естественно, этот недосып и сказался.

Кожемякин спал так крепко, что даже не почувствовал, как чья-то рука аккуратно сняла его ладонь со спортивной сумки, лежавшей справа от футболиста. А в следующую секунду сумка перекочевала в чужие руки и была такова – ее унес в неизвестном направлении молодой парень в черной куртке с капюшоном производства московской фабрики «Парижская коммуна». И когда Кожемякин спустя пять минут все же проснулся, потревоженный пожилым мужчиной, который, переступая через его вытянутые ноги, задел их, он обнаружил, что сумки рядом с ним нет.

– Вы не видели здесь сумку? – с отчаяньем в голосе спросил Кожемякин у мужчины, разбудившего его.

– Спать надо дома, а не в метро, молодой человек, – ответил мужчина и добавил: – Не было с вами никакой сумки.

Кожемякин выскочил из вагона, но в следующую секунду понял, что его порыв напрасен – сумку у него стащили не только что, а чуть раньше. Поэтому, сколько ни бегай по платформе, но утерянного уже не вернуть. И от этого хотелось выть и лезть на стенку. Ведь в сумке лежал новенький спортивный костюм «Адидас» и такие же бутсы. Эту амуницию ему месяц назад, на зависть всем ребятам из ФШМ, привез из заграницы друг отца – дипломат. В этой форме Кожемякину не было страшно показаться даже самому Бескову. Но теперь, с ее потерей, ехать на просмотр было бессмысленно. Ведь узнав о том, что к ним приехал ротозей, проспавший свою футбольную амуницию, динамовские футболисты непременно должны были поднять его насмех. Допустить этого он, естественно, не мог.

Сергей Ребров лежал на диване перед включенным телевизором и тупо смотрел в экран, где шел «Ленинский университет миллионов». Ведущий передачи бодрым голосом рассказывал о нерушимом единстве коммунистов и беспартийных, периодически ссылаясь на речь Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, произнесенную им в прошлом году с трибуны партийного Пленума. Слова, звучащие с экрана, совершенно не трогали сознания Реброва, поскольку мысли его в этот момент были заняты другим – он размышлял о завтрашней встрече с вором в законе Моголом, который обещался поставить его смотрящим над всем Измайлово. И в тот самый миг, когда Ребров прокручивал в голове все варианты предстоящего разговора, в коридоре раздался звонок, возвестивший о внезапном приходе гостя, которого хозяин квартиры не ждал.

Визитером оказался Жора Сиплый – один из корешей Реброва, с которым они были знакомы еще со времен совместной учебы в спецПТУ. Как и Ребров, Сиплый тоже был судим по 206-й статье УК – за «хулиганку», правда, наказание они отбывали на разных зонах. Да и результатов добились разных: если Сиплый так и не смог выбиться в лидеры, то Ребров, уйдя в «отрицаловку», сумел так поставить себя, что привлек внимание воров, отдавших должное его дерзости и уму. В итоге он очень быстро из пешки (рядового «баклана») выбился в ферзи – стал правой рукой Могола.

– Извини за непрошенный визит, но дело того стоит, – произнес Сиплый, переступая порог квартиры, где Ребров жил один с тех пор, как полгода назад схоронил свою мать.

Закрыв дверь, хозяин квартиры прошел вслед за гостем в комнату и сразу обратил внимание на спортивную сумку, которую гость поставил на стол.

– Вот подарок тебе притащил – ты же у нас спортом увлекаешься, – сообщил Сиплый, опускаясь на диван.

– Что ты гонишь, какой подарок? – спросил Ребров с удивлением глядя то на гостя, то на сумку.

– Мишка Бегунок стырил эту сумку у одного фраера, заснувшего в метро. Притаранил ее мне, а я сразу вспомнил о тебе – там адидасовский костюм и бутсы.

– Гонишь? – с недоверием спросил у приятеля хозяин квартиры.

– Век воли не видать, – и Сиплый сделал характерный жест: ногтем большого пальца подцепил верхний зуб, после чего тем же пальцем провел себя по горлу.

После этого Ребров открыл молнию на сумке.

– Мать моя женщина! – воскликнул он, извлекая на свет новенький импортный костюм, который купить в советских магазинах было невозможно.

– Ты бутсы посмотри – на них муха не еблась, – поддержал восторги друга Сиплый.

Ребров так и сделал – извлек на свет бутсы и принялся с восхищением их рассматривать.

– Это каким же мудилой надо быть, чтобы такие шмотки в метро проспать, – резюмировал Ребров, возвращая вещи в сумку.