Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

«Может, и зря», – подумал про себя Андропов, но вслух произносить эти слова не стал – себе дороже.

Федорчук и Крикун трижды внимательно прослушали телефонный разговор между Собко и Зольским, записанный вчера вечером «технарями» КГБ. Затем, выключив магнитофон, главный чекист Украины спросил у своего первого заместителя:

– Ну, какие выводы будут, Серафим Иванович?

– Вывод один – эти двое явно темнят. Все эти «гостинцы» и «племянники» явно имеют оборотный смысл.

– Как думаете – какой?

– Про «гостинцы» сказать что-то однозначно нельзя – это могут быть как деньги, так и какие-то ценные вещи. А вот «племянник» – это, судя по всему, тот человек, который ликвидировал массажиста. Может, взять Собко и уже здесь раскрутить на признания?

– Рано, Серафим Иванович, рано, – покачал головой Федорчук. – Он ведь не главное звено в этой преступной цепочке. А вот Зольский – птица более крупная. Ее нам и надо в силки заманить.

– Как же это сделать, если он в Москве обитает? Вызвать в Киев, используя Собко?

– Вряд ли он сюда приедет, а вот заподозрить что-то вполне может. Нет, его надо прямо на месте брать – в Москве.

– Будем выходить на Андропова?

– Зачем на него – у нас в Москве свои люди имеются.

Крикун прекрасно понял, о ком именно идет речь – о первом заме председателя КГБ СССР Георгии Циневе. Он являлся ближайшим другом Брежнева по днепропетровскому клану и был специально приставлен к Андропову, чтобы приглядывать за ним и не дать возможности сосредоточить всю власть на Лубянке в своих руках. С Федорчуком Цинев тоже был в приятельских отношениях. Они познакомились в 1950 году, когда Цинев был заместителем Верховного комиссара в Австрии от СССР, а Федорчук служил там же начальником отдела Управления особых отделов МГБ СССР по Центральной группе войск. Чуть позже, в 1966 году, Цинев стал начальником 3-го управления КГБ СССР (военная контрразведка), а сменил его на этом посту год спустя все тот же Федорчук (а Цинев возглавил контрразведку). И поскольку у Федорчука были натянутые отношения с Андроповым, все важные вопросы в Москве он старался решать через Цинева.

Но прежде, чем принять столь важное решение, Федорчук обязан был доложить об этом Щербицкому. Тем более, что такой уговор между ними был. Поэтому прямо отсюда, из своего кабинета, Федорчук позвонил хозяину Украины. И сообщил:

– Мы получили оперативные данные о том, что к убийству Луцкого может быть причастен один из руководителей Управления футбола СССР Леонид Зольский. И вполне возможно, что он же мог участвовать и в устранении Пустовила – уж больно эти преступления похожи.

– Так возможно или участвовал?

– Пока это только наши предположения, но вероятность этого весьма велика.

– Что предлагаешь?

– Надо послать в Москву оперативную группу, которая смогла бы на месте решить эту проблему.

– Андропову ты уже звонил?

– Нет – вы же знаете наши с ним отношения.

«Мои не лучше», – хотел было добавить Щербицкий, но вовремя сдержался. И спросил:

– Хочешь действовать через Цинева?

– Именно.

– Правильно решил. Если этот Зольский имеет отношение к устранению Пустовила, то он может знать об истинной цели его приезда в Москву. А нам, сам понимаешь, утечка информации об этом не нужна. Речь, вроде бы, о футболе, а на самом деле это вопрос политический. Представляешь, если об этом узнает Андропов или тот же Гречко? Так что высылай своих людей в Москву как можно быстрее. И пусть они выйдут на Оленюка, он мне понравился – хваткий мужик. Наверняка за это время он уже успел собрать какой-то материал по этому делу. Обо всех деталях этой операции немедленно докладывай мне. А пока – удачи тебе и твоим людям.

И Щербицкий первым повесил трубку.

Едва поднявшись на второй этаж ресторана, Зольский сразу увидел того, с кем у него здесь была назначена встреча. Заместитель председателя Федерации футбола Украины Адам Добрых заказал столик на двоих в углу, у окна, которое выходило на Арбатскую площадь. Стол уже ломился от закусок, поскольку Зольский опоздал почти на полчаса.

– А ты не пунктуален, Леонид, – водка уже остыла, – встретил прибывшего Добрых, докуривая третью по счету сигарету.

– Извини, Адамчик, я был на приеме у главного, – соврал Зольский.

На самом деле он сегодня сутра, вместо работы, отправился на Чистые пруды к своей любовнице Ларе, поскольку почувствовал настоятельную потребность сбросить с себя усталость, которая накопилась в нем за последние дни. Но обмануть Добрых не удалось.

– Ваш главный, видимо, женщина – от тебя на километр разит французскими духами «Шанель № 5».

«Вот ведь, гад – учуял», – подумал про себя Зольский. Эти духи он привез любовнице три месяца назад из ФРГ, куда ездил в служебную командировку, чтобы договориться с тамошним футбольным союзом о проведении товарищеской игры между сборной этой страны с командой СССР. Тот матч состоялся в Москве 5 сентября и наши его проиграли он.

– Ты почему приехал не со всеми завтра, а на день раньше? – спросил Зольский, присаживаясь за стол.

Речь шла о приезде киевского «Динамо» на финальный матч Кубка СССР.

– А ты разве не слышал, что случилось здесь с нашим человеком – Климом Пустовилом? – вдавливая сигарету в пепельницу, спросил Добрых.

– Слышал, конечно – сочувствую.

– И что ты слышал? – продолжал пытать собеседника гость.

– Что он приехал в Москву с кучей денег и плохо кончил – выпал из окна.

– Сам выпал или ему помогли?

– Это тебе лучше спросить у тех следаков, которые вчера приходили ко мне и пытали не хуже твоего.

– И что ты им рассказал?

– Правду, Адамчик, правду, – наливая из графина водку в рюмки, ответил Зольский. – Но сначала давай выпьем за помин души Клима Арсентьевича.

И Зольский первым опрокинул в себя содержимое рюмки. Затем закусил балыком, ловко поддев его с тарелки вилкой.

– Так какую правду ты им рассказал? – вновь задал свой вопрос Добрых, после того, как тоже разделался с содержимым своей рюмки.

– Дело в том, что в тот вечер, когда Клима задержали на Киевском вокзале милиционеры, он наплел им, что привез эти деньги в наше управление. И назвал им мой домашний телефон, чтобы я это подтвердил. Я отозвался о нем самым прекрасным образом, после чего его отпустили. А на следующий день ко мне пришли сыскари и сообщили, что Клима больше нет. Вот такая, друг мой ситный, история.

– А ты не знаешь, каким образом милиционеры узнали, что у него с собой большая сумма денег?

– Увы, не знаю. Видимо, засекли, когда он пришел положить их в камеру хранения. Ведь не сам же он их им показал? С головой у него, вроде, было все в порядке.